О'Коллинз Джеральд - О'Коллинс - Фундаментальная теология

Долгое время мне хотелось написать последовательное и основательное исследование о сущности христианской фундаментальной теологии. Модель описания, которая представлялась мне наиболее подходящей, вытекает из отражения в человеческом опыте Божественного самопроявления (self-communication). (Прямой перевод термина self-communication — самопередача, самосообщение — не охватывал бы полностью смысл, вкладываемый в этот термин автором – прим. перев.)

 

Человеческий опыт, далеко не являясь предметом «простого» ощущения и ненадежной субъективности, есть то, что возникает при столкновении действительности и осознающего себя существа. Кем бы ни создавалась модель действительности, анализ типа «ничто иное как» недооценивает многообразие опыта, место встречи с действительным миром и действительным Богом, Поэтому книга начинается изложением скромной теории опыта, а затем переходит к ряду основных тем: Откровение, Предание и богодухновенность Священного Писания. Почему выделяются именно эти темы?

 

В ходе иудео-христианской истории люди познавали и до сих пор продолжают познавать самопроявление Бога. Затем в своих разнообразных преданиях они интерпретировали и передавали сообщения как о конкретном месте встречи с Богом, так и о своем отклике на нее. Как и другие священные книги, богодухновенное Св. Писание должно играть особую роль в фиксировании подлинного опыта Божественного самопроявления и в предоставлении возможности последующим поколениям воспользоваться этим опытом. Таким образом, любое адекватное описание человеческого опыта, связанного с самопроявлением Бога, будет фокусироваться на трех темах: Откровение, Предание и богодухновенность.

 

Вопрос о конструктивных методах построения фундаментальной теологии занимал меня в течение десяти лет. Revelation and Theology1 исследовала Божественное самооткровение по преимуществу на основе библейского свидетельства, хотя и не ограничивалась им. В Foundation? Of Theology я уделял большое внимание учению об Откровении, разработанному двумя Ватиканскими Соборами, и теологиям откровения, идущим из немецких богословских кругов. The Case Against Dogma ставит вопрос о сложном взаимоотношении между самооткровением Бога и доктринами Церкви и «догмами». Не повторяя предыдущих работ, хотелось бы теперь изложить проблемы в совокупности и более систематично.

 

В фундаментальной теологии, в сущности, бесполезно разражаться шквалом вопросов и сомнений, но не следует и тонуть в детальном обсуждении проблем. Она, конечно, тяготеет к этому, и, возможно, нет никакой другой «области» теологии, которая в той же мере соблазняет к бесконечному обсуждению вопросов. Но я постараюсь подробно остановиться на трех основных темах - Откровение, Предание и богодухновенность - и исследовать их вглубь. В каждой из них необходимо выполнить три операции. Во-первых, следует установить систему понятий (Begrifflichkeit). Как следует использовать понятия: откровение, предание и богодухновенность? Что означают эти основные понятия? Затем уточнить проблематику (Fragestellung). Каковы ключевые вопросы, которые необходимо поставить в связи с Откровением, Преданием и богодухновенностью? Наконец, следует указать направление в поиске ответов. Это вовсе не возврат к попыткам дать вводящие в заблуждение, строго определенные ответы для того, чтобы убедить читателя в какой-то их «логической необходимости». Сегодня эти ответы часто не кажутся ни логичными, ни необходимыми. Многие из выводов были получены с помощью доказательств, которые и раньше принимались с готовностью только теми, кто подходил к теологии особым образом. Тем не менее, не следует впадать в другую крайность и потакать неоправданному скептицизму. Можно и необходимо указать путь к ответам, какими бы условными и несовершенными они ни оказались.

 

Джеральд О'Коллинз - Фундаментальная теология

ПРЕДИСЛОВИЕ

ПОСТСКРИПТУМ ОТ АВТОРА

ПРИМЕЧАНИЯ 

СПИСОК ИМЕН ИЗ ОСНОВНОГО ТЕКСТА

 

Говорить о «вере, ищущей понимания» (fides quaerens intellectum) -это, очевидно, подразумевать, что вера есть условие возможности существования теологии. Мы подходим к теологии с точки зрения веры. Однако при таком взгляде некоторым может показаться, что теология не способна удовлетворить респектабельным «научным» требованиям и не достойна занять свое место в ряду действительно интеллектуальных дисциплин. Не улучшилось ли бы положение дел, если бы классический призыв изменился на «понимание, ищущее веры» (intellectus quaerens (idem)? В этом случае теологи приняли бы за основу тот тип честного, «беспристрастного» подхода, к которому призывает открытое исследование в академической постановке вопроса. Тем не менее, многие отрицают такой подход: он ошибочно подвергает сомнению несомненность собственной веры теолога и колеблет веру других.

 

В конце концов, теолог оказывается перед лицом трудной дилеммы: либо вера, ищущая понимание, либо понимание, (возможно) ищущее веру. Его выбор, кажется, лежит между интеллектуальной респектабельностью и пастырской безответственностью. Можно выбрать уверенность без понимания и присоединиться к фундаменталистам. Или можно выбрать понимание без надежности и встать в один ряд со скептиками. Должны ли теологи в своей профессиональной деятельности выбирать между тем, благоговеть ли им перед божественной верой и потерпеть неудачу в рациональной последовательности, или преклоняться перед человеческим разумом и с легкостью относиться к религиозным обязательствам?

 

Мы можем, однако, снять эту дилемму признанием того, что теология содержит в себе плодотворное взаимодействие как религиозной веры, так и научного понимания или — другими словами — как духовной практики, так и критической теории. Что касается особенности доказательства, которым теологи руководствуются, то Международная Теологическая Комиссия высказала ту же точку зрения:

 

Теологи выводят свое специфически теологическое доказательство из своих научных определений; но их нельзя отделять от истинного характера этой дисциплины как науки о вере, которая невозможна без жизненного опыта и практики веры.

 

Теологи, развивая свою дисциплину критически и систематически, должны начинать с веры, руководствоваться верой и работать с целью укрепления веры. Короче говоря, теологии надо опираться и на веру, и на разум. Чтобы говорить о Боге, теолог должен иметь опыт богообщения и богонаставления. Иными словами, от теолога можно ожидать именно интеллектуальной и самосознающей веры, которая соединяет сочувствующее понимание посвященного человека с беспристрастностью независимого мыслителя. Позвольте мне проследить детально, в чем заключаются такие сочувствие и беспристрастность.

 

Начнем с духовной практики. Христианин-верующий не должен приступать к занятиям теологией, методически игнорируя веру, о которой свидетельствует Св. Писание и Предание, а затем пытаться логически установить существование Бога и обоснованность утверждений о Иисусе Христе. Никто, находящийся в здравом уме, не стал бы ожидать, что литературный критик начнет работу с сомнения в законности существования литературы. Аналогично этому, твердое решение воздерживаться от всяких личных суждений и простое фиксирование того, что сказано другими о романах, поэзии и драме, неизбежно и навсегда заведет в тупик всякого, стремящегося стать литературным критиком. Немногие университетские комитеты были бы довольны, если бы кандидат на заведование кафедрой по изобразительному искусству высказал следующее утверждение: «Я обещаю начать курс с того, что буду систематически ставить под вопрос ценность всей живописи и скульптуры. Я действительно сомневаюсь в существовании объективных эстетических ценностей». Напротив, как раз именно погруженность посвященного человека в литературу и искусство дает право критику осуществлять свое назначение. Он может сочувствовать переживанию художников и писателей,так как приобретает знания изнутри. Эта сочувствующая вера посвященного человека направляет и освещает его критические исследования. Мы могли бы охарактеризовать эту работу как веру в литературу и искусство, которая «ищет понимания» и интерпретирует себя. Конечно, нам следует рассматривать некритический энтузиазм со страхом и недоверием.

 

Но контролируемый энтузиазм, который ищет понимания, выявлял бы, а не дисквалифицировал кандидатов на заведование кафедрами литературы и изобразительных искусств. Аналогично, участие изнутри или личная вовлеченность в суть предмета помогают, а не мешают теологическому описанию и объяснению. Здесь, как и всюду, погруженность (даже полная погруженность) и критические размышления могут и должны взаимно поддерживать, а не взаимоисключать друг друга.