Павлюченков - Архимандрит Серапион (Машкин) и его «Система Философии»

Сам о. Серапион в автобиографии свою жизнь рассматривает и оценивает в свете поиска и обретения «цельного рационального миросозерцания». Это с самого начала (по крайней мере, с юности, с 17-летнего возраста) составляло «заветную мечту» всей его жизни. Автобиография начинается с этого и заканчивается констатацией обретения искомого (к 1900 г.) — выявления «центральной цели жизни» — «Богообщения или общения со Христом».

 

Во Христе же все остальные, второстепенные цели синтезируются и принимают искомую единую и целостную форму. Так, человек поставляется в «центре», и из этого центра может далее «свободно переходить в каждую точку периферии», т. е. становиться, как теперь сказали бы, любым узким специалистом, не замыкаясь при этом в каждой отдельной области. «Этот центр не кто иной, как Бог», и здесь важно то, что это свое открытие Машкин подает как результат общезначимого опыта. «Путем прохождения истинной философии в жизни своей, т. е. путем и теоретического познания Истины, и практического следования за Нею... человек меняется».

Имя архимандрита Серапиона (Машкина) в истории русской религиозной мысли тесно связано с творчеством Павла Александровича Флоренского — оригинального философа, богослова и математика, священника Русской Православной Церкви. В 1906 г. Флоренский, еще будучи студентом Московской духовной академии, своей публикацией в сборнике «Вопросы религии» сделал архимандрита Серапиона известным и в последующие годы еще трижды (в «Столпе и утверждении Истины» и в публикациях в «Богословском вестнике» 1914 и 1917 гг.) обращал на него внимание достаточно широкой философской и богословской общественности. Но этими публикациями он лишь заинтриговал прежде всего читателя и будущего исследователя своего религиозно-философского наследия, поскольку, с одной стороны, объявил, что воспользовался некоторыми важными идеями архимандрита Серапиона в своих собственных разработках, а с другой — не выполнил свое первоначальное обещание издать основное оригинальное сочинение Машкина, так и оставив его практически неизвестным. Флоренский оказался единственным хранителем основных рукописных трудов архимандрита Серапиона, и эти рукописи пролежали в его архиве более 100 лет, оставаясь практически не изученными ни одним из исследователей.

 

В свое время, отмечая трудности в подготовке рукописей Машкина к изданию (очень большой объем, насыщенность текста символами и математическими формулами, нечитаемость отдельных фрагментов текста из-за многочисленных перечеркиваний, вставок и др.), Флоренский планировал пойти по более легкому пути — написать монографию, в которой были бы представлены жизнеописание и обзор философской системы мыслителя. Однако эта монография также не увидела свет, оставшись на стадии сбора записей отдельных свидетельств отдельных лиц, рассказывавших Флоренскому о покойном архимандрите.

 

Неизвестность порождает различные домыслы, наиболее известными из которых в данном случае оказались обвинения Флоренского в присвоении многих идей, а то и всего сочинения архимандрита Серапиона. Другим, достаточно широко озвученным предположением была полумифичность самой личности Машкина, которую Флоренский якобы сам создал и снабдил некоторыми своими взглядами для придания большего веса своим собственным концепциям.

 

Подобные домыслы, конечно, способствовали росту интереса к архимандриту Серапиону и к его трудам, но вместе с тем и ограничивали проявление этого интереса кругом лиц, непосредственно занимающихся наследием Флоренского. Архимандрит Серапион (Машкин) оставался невостребованным сам по себе, как еще одна, возможно довольно яркая, личность в истории русской религиозной мысли конца XIX — начала ХХ в.

 

Настоящая публикация призвана прежде всего познакомить читателя с архимандритом Серапионом и с тем его сочинением, которое П. А. Флоренский в 1905 г. вывез из его архива в Оптиной пустыни. Она построена в целом по замыслу монографии Флоренского, хотя, конечно, никак не может ее заменить. Монография Флоренского, несомненно, была бы большим всесторонним исследованием взглядов и концепций Машкина, из которого можно было бы сделать целый ряд обобщающих выводов, в том числе и в отношении «идейной собственности» и действительной степени «сростания мыслей» обоих философов. В данном случае предлагается только самое первое знакомство с трудами Машкина и делается только несколько предварительных замечаний относительно сходства и различия его религиозно-философских убеждений с убеждениями Флоренского. После обзора обстоятельств знакомства Флоренского с Машкиным и работы Флоренского над его рукописями приводится жизнеописание архимандрита Серапиона, в котором систематизированы все основные сведения о нем, собранные Флоренским, и привлечены некоторые дополнительные данные, почерпнутые из опубликованных источников. В обзоре «Системы Философии» архимандрита Серапиона использован практически весь объем егоогромного сочинения, из которого выделены все основные идеи автора, относящиеся к области религиозной философии.