К 60-м гг. XVI в. сформировалась обобщенная публицистическая концепция «нестяжательства» и его истории. Первым «историографом» этого направления общественной мысли стал ученик Максима Грека новгородский монах Зиновий Отенский (1565/1566 г.). Новгородский публицист, не находя никаких исторических прецедентов, называет программу Максима Грека и Вассиана Патрикеева «новым уставлением» и находит имя автору этого учения: первым среди публицистов он называет Вассиана Патрикеева «нестяжателем» и берется растолковать своим читателям сущность новоявленного «закона».
Новины «нестяжательского» учения Зиновий считает результатом неверного толкования давно известных истин: «Яже о нестяжании, - пишет он, вспоминая доводы Максима Грека против монастырских богатств, - Господня заповеди, а не Максимовы». Автор «Истины показания» различает законное «нестяжание» - общехристианскую и общемонашескую заповедь, и «нестяжание безумное» - учение Максима и Вассиана, направленное против «правдою снискаемых» имуществ монашеских корпорации.
Если не выходить из сферы этического императива и рассуждать о нестяжании как о концептуальной добродетели, разницы между взглядами Вассиана и его оппонентов не будет никакой, однако Зиновий признает качественно новый подход «нестяжателей», рассматривающих не только сам императив, но и социальный опыт его применения. Вассиан критикует противоречия между концептуальной нищетой монашеской корпорации и ее же обширными земельными владениями логическое продолжение концепции Вассиана приведет к отрицанию общежительного монастыря как формы монашеской организации, предпочтению келлиотства и особножительства.
За «Истиным показанием» последовало появление яркого «нестяжательского» трактата - «Беседы Валаамских чудотворцев» (конец XVI - начало XVII в.), светского сочинения, которое подвело предварительные итоги внутрицерковной борьбы вокруг землевладения монашеских корпораций и святительских кафедр. Публицистическая концепция «нестяжательства», сформулированная Зиновием Отенским и облеченная в лозунги «Валаамской беседы», оказала решающее влияние на историографическую концепцию этого идейного течения. Первыми среди историков описали взгляды противников монастырского землевладения архимандрит Амвросий и Н. М. Карамзин.
Не располагая подлинными сочинениями Вассиана, они изложили программу опального князя по памфлету «Беседа Валаамских чудотворцев», и с этого времени в течение долгих лет «Беседа» произвольно атрибутировалась перу Вассиана. Очерки Амвросия и Карамзина были лишь первым приближением к построению цельной картины «нестяжательства»: выступление Вассиана против монастырских вотчин историографы объясняли одной необходимостью борьбы с пороком «любостяжания», то есть, не учитывая уроков Зиновия Отенского, исчерпывали программу «нестяжателей» этическим императивом и не видели никаких социальных мотивов их деятельности.
Впрочем, один шаг в этом направлении был сделан Карамзиным - историк сопоставил выступление «нестяжателей» с известием о секуляризационном соборе начала XVI в. (с Карамзинской «Истории» вплоть до «Истории» С. М. Соловьева этот собор датировали 1500 г. и никак не соотносили его с дисциплинарным внутрицерковным собором 1503 г., о котором писали В. Н. Татищев, М. Станов и митрополит Платон).
Научную, логически выверенную концепцию «нестяжательства» удалось создать историкам государственной школы в конце 40-х - начале 70-х гг. XIX в., причем заметное влияние на постепенное складывание нового историографического облика «нестяжательства» оказали исследования западноевропейских ученых - учеников И. Л. Мосгейма и представителей немецкой государственно-правовой школы (Ф. Савиньи, Л. Ранке) и особенно последователей вотчинной теории Ю. Мезера (К. Эйхорн), а также труды русских медиевистов, изучавших социально-экономическую историю Западной Европы.
Андрей Полигузов - Полемика в русской церкви - первой трети ХVІ столетия
Издательство - Квадрига - 420 с.
Москва – 2017
ISBN 978-5-91791-254-7
Андрей Полигузов - Полемика в русской церкви - первой трети ХVІ столетия – Оглавление
- К читателю
- О передаче текста источников публикации предварительных материалов исследования
- Введение
- «Суждение о фактах неизвестных...»
- Укрытие и толкование сочинений Вассиана Патрикеева
Глава I
- Полемика о еретиках и «Ответ кирилловских старцев»
Глава II
- «Слово ответно»
Глава III
- Вступление Вассиана Патрикеева в полемику о монастырских землях и «Собрание некоего старца»
Глава IV
- «Нестяжательская» кормчая
Глава V
- Василий Тучков - собеседник Максима Грека
Глава VI
- Судный список Максима Грека
Глава VII
- «Прение с Иосифом Волоцким»
- Заключение
- Учение ранних «нестяжателей» в исторической перспективе: от «предания» Нила Сорского до амортизационных мер правительства Ивана IV
- Приложения
- «Трактат о неприкосновенности церковных и монастырских имуществ»
- О списках Судебника и духовной грамоты Ивана III
- О размерах церковного землевладения в России XVI столетия.
- «Соборный ответ 1503 года»
- Указатели
- Указатель имен
- Указатель шифров использованных рукописей
- Список сокращений
Андрей Полигузов - Полемика в русской церкви - первой трети ХVІ столетия - Слово ответно
Письменная полемика с иосифлянами, начатая опальным князем Вассианом Патрикеевым в 1511-1512 гг., постепенно разрасталась, захватывая все новые и новые вопросы, как это видно по расширению редакций Вассианова трактата, написанного им специально для «нестяжательской» кормчей, - «Собрания некоего старца». Полемика, приобретая все более острые формы, способствовала окончательному оформлению противоборствующих направлений публицистики. Последователи Иосифа Санина, основателя Волоколамского монастыря (1479 г.) и одного из инициаторов окончательного разгрома новгородско-московской ереси (1504 г.), отстаивали доктрины «богатой церкви», опирающейся на домены монастырского землевладения.
«Великий временной человек» Василия III Вассиан Патрикеев, постриженный в монахи по указанию отца Василия - великого князя Ивана III (1499 г.), перебрался из Кирилло-Белозерского монастыря в московский Симонов монастырь (1509-1510 гг.) и начал публичное обсуждение темы монашеского «обещания». По мнению Вассиана, русская церковь все более отступала от канонических раннехристианских начал монашеской организации: иноки, «судящеся с суседы своими о пределах своих мест и сел», открыто занимались мирской деятельностью, не гнушаясь давать деньги в рост, «обижать», «грабить» и «истязать бичем» подвластных им крестьян. Спор разгорался, однако исторический взгляд на этот процесс затруднен тем, что на каждом новом этапе полемики спорщики с пристрастием устремлялись в историю разделявшего их конфликта и заново излагали ее, перестраивая и дополняя.
Тем большую ценность имеют для нас произведения, написанные как бы на полдороге, не преследующие цель подводить итоги и обобщать, а исполненные желанием автора сейчас, сиюминутно опровергнуть доводы противника. Таким сочинением является Вассианово «Слово ответно противу кленущих (вариант: клевещущих. - А. П.) истинну евангельскую». Историография «нестяжательства» выдвинула два полярно противоположных мнения относительно «Слова ответна». Н. А. Казакова, развивая аргументацию А. С. Павлова и И. П. Хрущова, относила «Слово» к началу второго десятилетия XVI в. в протавоположность мнению Казаковой А. А. Зимин датировал памятник 20-ми гг. XVI в.
Десять-пятнадцать лет разницы в предполагаемой датировке «Слова» имеют принципиальное значение, ибо в первом случае сочинение Вассиана включается в прямую полемику опального князя с Иосифом Саниным (Иосиф умер 9 сентября 1515 г.), а во втором вдеи Вассиана противопоставляются уже следующему поколению иосифлян, ставятся в связь со спорами 20-х гг., вылившимися в судебные заседания мая 1531 г. Казакова (1960 г.) основывает свою датировку разбираемого сочинення на шести аргументах: а) «Слово» направлено против выступления Иосифа Санина о «запустении церквей» на соборе 1503 г.; б) «Слово» спорит с теорией вкладов по душе «Трактата», написанного, как считала Казакова, Иосифом Саниным в 1506-1507 гг. в) Вассиан в «Слове» критикует практику наказания крестьян, узаконенную пространной редакцией монастырского устава Иосифа, т.е. сочинением, возникшим прежде 1515 г. (в данном случае Казакова повторяет мнение Павлова и Хрущова);
г) вопрос о еретиках обсуждается в «Слове» с учетом Иосифова «Слова об осуждении еретиков» - также сочинения, как считала Казакова, достаточно раннего, составленного около 1504/05 г.; д) поскольку все параллели к Иосифлянским доктринам, с которыми спорит Вассиан, исчерпываются сочинениями Иосифа, а опальный князь говорит о своем противнике так, словно он еще жив, значит, «Слово» написано до смерти волоцкого игумена; е) Вассиан упоминает в «Слове» о своих разговорах с «боголюбивыми князьями»; следовательно, «Слово» было создано уже после возвращения опального князя в Москву (1509-1510 гг.) и, вероятно, связано с поставлением на кафедру Московской митрополии симоновского архимандрита Варлаама, поддерживавшего Вассиана (июнь 1511 г.).
Зимин (1974 г.) показал, что: а) все параллели к сочинениям Иосифа, указанные Казаковой, не имеют в виду конкретных трудов волоцкого игумена, а спорят с традиционной иосифлянской практикой управления монастырем; б) методически неверно датировать «Слово» лишь по хронологии памятников или событий, которые оспориваются в сочинении: ведь с каждым литературным выступлением можно полемизировать и много позже после его появления; в) противник Вассиана в «Слове» нигде не назван Иосифом, значит, нет оснований «привязывать» «Слово» к годам жизни волоцкого игумена. Утверждения Зимина справедливы, однако свою собственную аргументацию исследователь строит лишь на отрицании аргументов Казаковой, поэтому вывод Зимина о том, что «Слово» «скорее всего, написано уже много лет спустя после смерти волоцкого игумена» нуждается в дополнительном обосновании.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
