Тема этой диссертации – восточные религиозные учения, проникшие на Запад и распространившиеся там, по-видимому, именно потому, что они не укладываются в рамки европейских представлений о религии.
Учения, в которых нет принятых на веру ценностей, нет обязательного почитания бога (или другого высшего существа), нет веры в райское блаженство и адские муки, нет стремления к личному бессмертию. Это мистические учения; в центре их стоит переживание мира как распредмеченного единства, снятие противоположностей субъекта и объекта, добра и зла.
Все слова и знаки, придуманные для передачи религиозного чувства, с их точки зрения только мешают и должны быть отброшены. Подобно тому, как иконоборцы разрушали статуи и картины, изображавшие бога, последователи парадоксальных религиозных учений Востока стремятся разрушить интеллектуальные иконы, священные штампы языка. Символом религиозного абсолюта становится отрицание (≪не это, не это!≫), отсутствие всякого знака (≪знающие не говорят, говорящие не знают≫) или абсурдное сочетание терминов (≪не утверждая и не отрицая, скажи мне истину дзэн!≫). Такую практику мы предлагаем назвать знакоборчеством или религиозным нигилизмом.
Знакоборческие тенденции чрезвычайно сильны в упанишадах, в буддизме, в адвайте-веданте, в даосизме. Встречались они и на средневековом западе (в негативной или апофатической теологии, от Дионисия Псевдоареопагита до Мейстера Экхарта), и на Ближнем Востоке (в некоторых формах суфизма). Изучению негативных религиозных систем посвящена огромная литература.
Частично она отразилась в примечаниях к главам и в библиографическом перечне. Наша работа основана на исследовании религиозных учений как систем, в целом отражающих некоторые существенные стороны исторической реальности. Иначе говоря, в центре внимания – не поведение религиозной системы в частных общественных вопросах (например, отношение к ростовщичеству, к уплате налогов и т. п.), а ее соответствие (или несоответствие) тому, что можно назвать целостностью культуры и эпохи.
Например, распространение дзэн в Японии мы связываем не столько с заинтересованностью сёгунов в новом вероисповедании, свободном от связей с императорским двором, сколько с общим для периодов Камакура и Муромати чувством нарушенности космического порядка, абсурдности бытия, вывернутости мира из суставов. Подробнее об этом см. в гл. 1.
Григорий Соломонович Померанц - Некоторые течения восточного религиозного нигилизма - Диссертация
ООО «Харьковская право защитная группа ». — Харьков:
ООО «ИЗДАТЕЛЬСТВО ПРАВА ЧЕЛОВЕКА», 2015. — 312 с.
ISBN 978-617-7266-11-1
Григорий Соломонович Померанц - Некоторые течения восточного религиозного нигилизма - Диссертация - Содержание
-
Предисловие
-
Предисловие автора
-
Введение
-
Глава 1. Дзен и его наследие.
-
Глава 2. Джидду Кришнамурти и проблема современного.
-
религиозного нигилизма.
-
Глава 3. Язык религиозного нигилизма.
-
Глава 4. Европоцентрическая модель религии и «парадоксальные» религии Востока.
Григорий Соломонович Померанц - Некоторые течения восточного религиозного нигилизма - Диссертация - Дзэн и его наследие
1. Дзэн – японское слово. Оно восходит к санскритскому – ≪дхьяна≫, ранскрибированному на средневековом китайском языке (современное произношение ≪чань≫) и в дальнейшем принявшему новую форму в соответствии с фонетическими законами японского языка. Этот термин обычно переводится на европейские языки как ≪медитация≫. Возможен другой перевод: ≪молчаливое созерцание≫, ≪молитвенное самоуглубление, сосредоточение≫. Однако уточнение перевода мало что дает: ≪самоуглубление≫ вводит дзэн в очень широкий круг явлений, начиная с йоги, кончая сократовским ≪познай самого себя≫, ≪следуй своему демону≫. К тому же (и это обстоятельство решает), дзэн сложился не в Индии, а в Китае, и развивался сперва в этой стране, а потом в Японии, в течение 1400 лет. Смысл слова ≪дхьяна≫ на Дальнем Востоке так же сильно изменился, как и звучание его. Дзэн – своеобразное течение, возникшее в результате трансформации буддизма на китайской почве, в особенности под влиянием даосизма. Формально – это секта, а затем группа сект буддийского монашества. Но можно рассматривать дзэн и как философскую школу, школу психотехники, течение в искусстве, стиль жизни.
Несмотря на все изменения в пространстве и времени, дзэн сохраняет неизменное ядро, позволяющее говорить о нем как о чём-то едином. Это ядро – пренебрежение к ≪букве≫ традиции, упор на непосредственное переживание духовных ценностей и непосредственное воплощение их в жизни. Дзэн отличается характерным для дальневосточной культуры практицизмом и стремлением к предельному лаконизму всех знаковых конструкций, понятийных и художественных. В ходе своего развития дзэн выработал своеобразную и очень рафинированную культуру намека, который стал основой его языка.
Дзэн не имеет никакого символа веры, никакого обязательного, официального, священного писания. Огромная литература дзэн, если не говорить о стихах, состоит из легенд, диалогов (мондо) и своеобразных философско-художественных миниатюр, загадок без логически мыслимой разгадки (коаны). Для предварительного знакомства с дзэн приведем здесь некоторые образцы этой литературы, подобрав их по темам. Следует заметить, что черты, характерные для дзэн в целом, не обязательно характерны для отдельных представителей этого течения.
Нигилистическое отношение к священным символам: ≪О вы, последователи истины! Если вы хотите достичь правоверного понимания дзэн, не позволяйте другим обманывать себя. Если вы встречаете какое-либо препятствие, внутреннее или внешнее, разбейте его без пощады. Если вы встретите Будду – убейте его. Если вы встретите патриарха – убейте его... Убейте их всех без размышления: это единственный путь к освобождению. Не позволяйте предметам завладеть собой, но подымайтесь выше их, проходите мимо, и будьте свободны!≫ (Слова Линь-цзи, наставнике (или мастера) дзэн эпохи Тан. Уоттс, 49).
Категории:
Благодарю сайт за публикацию: