Райкен - Библия как памятник художественной литературы - Медведев – Библия как памятник культуры

Священное Писание нередко пытаются представить в виде свода вероопределений, подкрепленных "примерами из жизни".

 

Однако Христос, чтобы объяснить, кто такой ближний, рас­сказывает историю (Лк. 10:25-27). Равно и обращенное к фари­сеям афористичное повеление: "Вспоминайте жену Лотову" (Лк. 17:32) свидетельствует о том, что Он облекал истину не толь­ко в форму этического постулата, но и в живые образы и примеры.

 

В наиболее полном и обобщенном виде Христос определяет свой "коммуникативный принцип", в ответе на вопрос учеников: ’’Для чего притчами говоришь им?" (Мф. 13:10-17). В основе этого принципа лежит художественный прием иносказания: Христос намеренно "укрывает" знание в символы или образы, чтобы затем открыть его "имеющим уши" и "способным вместить". Подобные примеры могут служить веским оправданием художественного подхода к передаче истины, когда она не утверждается прямо, но облекается в поэтическую форму.

 

Более того, сами священнописатели чрезвычайно заботились о художественности, словесном изяществе и эстетическом каче­стве своих текстов. Для автора Екклесиаста, как это явствует из его "литературного манифеста", красота слога не менее важна, чем достоверность содержания — он "старался приискивать изящные изречения, и слова истины написаны им верно" (Бкк. 12:10). Признание того, что Библия столь же совершенна в эстети­ческом отношении, сколь достоверна, ставит перед необходимос­тью дополнить исторический и богословский подход к Писанию литературоведческим.

 

Традиционно исследователи настолько поглощены решением сугубо герменевтической задачи — как интерпретировать Свя­щенное Писание, что оказываются неспособны описать его осо­бенности и тем более "взаимодействовать" с самим текстом. Как верно заметил живший в XIII веке Роджер Бэкон, Церковь пре­много преуспела в том, чтобы донести богословское содержание Библии, но так и не смогла показать верным ее художественную ценность. Ситуация почти не изменилась и по сей день, хотя лите­ратуроведческий анализ исходных или собственно художествен­ных свойств библейского текста можно считать одним из ответв­лений историко-текстологического метода интерпретации, при­званного приблизить читателя к изначальному, очищенному от культурных наслоений смыслу текста.

 

Данная книга представляет собой введение в систему художе­ственных форм Священного Писания. Особое внимание в ней уде­ляется типам читательской деятельности, необходимым для вос­приятия библейского текста. Это своего рода "грамматика" худо­жественных форм и приемов, и в таком качестве книга "Библия как памятник художественной литературы" может служить до­полнением к аналогичным исследованиям библеистов.

 

Пользуясь случаем, я хотел бы поблагодарить за неоценимую помощь моих коллег из Уитон Колледжа (Wheaton College) Алана Джонсона (факультет библеистики) и Джима Уилхойта (факуль­тет христианского образования), которые снабдили меня данными из близких им областей знания и тем самым уберегли от многих ошибок по неведению. Кроме того, появление этой книги было бы вряд ли возможно без критики Рона Аллена, преподавателя За­падной семинарии консервативных баптистов (Western Conservative Baptist Seminary), и замечаний ведущего редактора научной редакции издательства Зондерван (Zondervan Publishing House) Стэнли Гандри. Наконец, я очень обязан моей жене Мэри, взявшей на себя труд по литературной редактуре и корректуре книги.

Предметный указатель

Словарь литературоведческих понятий

 

 

В вводной главе я хотел бы попытаться определить, что делает тот или иной текст "произведением словесности". Прежде всего, оговорю, что это определение я применяю отнюдь не к любому записанному тексту. Я употребляю его в более узком смысле, как определение совокупности текстов, обычно именуемых "художественной литературой" в противоположность литературе научной. В этой главе речь пойдет о тех фрагментах Библии, которые можно рассматривать по тем же принципам, что и любое другое произведение, которое изучается в школьном или вузовском курсе истории литературы.

 

Приведенное мною определение "словесности" никоим образом не означает, что я намереваюсь в той или иной мере противопоставлять литературные и внелитературные жанры. В Библии собраны самые разные тексты. Это — совершенно особое явление, в котором "уживаются" литературные и внелитературные (учебные, пояснительные) тексты, и я отнюдь не пытаюсь разделять их непреодолимой стеной. Я предлагаю иное — принять шкалу, единую систему определения принадлежности тех или иных библейских текстов к области художественной словесности.

 

Кроме того, я не намерен утверждать, что единственно возможным подходом к художественным текстам в составе Писания может быть литературоведческий подход. Несомненно, их можно и нужно изучать как исторические или богословские тексты. Я лишь хотел бы подчеркнуть, что литературоведческий подход к Библии столь же важен, хотя зачастую им совершенно незаслуженно пренебрегают.

 

Но, несмотря на все высокомерие по отношению к литературоведческому подходу, сами богословы прибегали к нему всякий раз, когда пытались определить изначальный смысл библейского текста. По сути, литературоведческий подход к Писанию, представленный в данной книге, не что иное, как логическое дополнение существующих историко-лингвистических методов толкования Библии. И в том, и в другом случае изучение Писания начинается с выявления буквального значения каждого слова в историко-культурном контексте возникновения книги.

---