Предлагаемый вниманию читателя сборник статей включает в себя несколько микроисследований, посвященных проблемам возникновения и формирования персоналистических понятий и связанного с ними подхода в русской мысли, прежде всего богословской. Начинается сборник небольшим циклом исследований, объединенных преимущественно богословским проблемным полем и кругом источников. Вторая часть посвящена преимущественно философским источникам отечественного персонализма.
Несмотря на заметную разрозненность статей (о методологическом значении которой будет сказано далее), можно указать на общую задачу сборника как целого. Этой общей задачей является проблематизация современного состояния богословского персонализма и своего рода приглашение к разговору об этом. Персонализм при этом понимается как многоуровневое явление. Во-первых, под персонализмом, ввиду избранной нами богословской перспективы, мы будем, конечно, понимать центральные идеи и положения собственно богословского движения в православии, позиционирующего себя как «персоналистическое» либо, чтобы отмежеваться от одноименных философских течений, как «опирающееся на личностную терминологическую систему».
На сегодняшний день оно представлено именами и работами ряда известных богословов и исследователей богословия в России (С. А. Чурсанов, А. М. Малер, свящ. Георгий Завершинский и др.), а также за рубежом (митр. Иоанн (Зизиулас), X. Яннарас, еп. Каллист (Уэр) и др.). Одним из его основателей принято считать Вл. Н. Лосского. Это движение характеризуется прежде всего тем, что говорит о Боге и человеке, используя понятие «личность» и утверждая, что именно этому понятию «принадлежит центральное место в православной богословской терминологической системе». Такой подход позиционируется как «укорененный в догматическом учении».
Все традиционные аспекты богословия понимаются сквозь призму тех значений, которые составляют это понятие как ядро богословия, все традиционные темы прочитываются и интерпретируются с точки зрения личностности Бога и человека. Это влияет и на содержание такого богословия, и, не менее, на его форму и стиль. Во-вторых, персонализмом следует считать и ту историко-богословскую, патрологическую парадигму, которая, с одной стороны, оказывается одной из попыток персонализма понять свое место в Предании, выстроив свое происхождение от Отцов прежних времен, прежде всего представителей «золотого века патристики», а с другой — в силу этой «парадигмальности» является системой отсчета, общим местом, некоторой самоочевидностью для более широкого круга исследователей и аудитории.
Так, попытка увидеть в богословии Отцов понятие о «личности» и вытекающий из этого понятия способ богословствовать нашла свое отражение в историко-богословских исследованиях известных патрологов и историков Церкви эмиграции и у современных уже упомянутых представителей персоналистического богословия. Вместе с тем для ряда исследователей из смежных гуманитарных областей и мыслителей, которых сложно было бы причислить к «профессиональным» персоналистам, идея о том, что Отцы писали о личности, нередко является самоочевидной, фундаментом, на котором выстраиваются или от которого отталкиваются построения в других областях.
Рождение персонализма из духа Нового времени - Сборник статей по генеалогии богословского персонализма в России
Издательство ПСТГУ — 392 с.
Москва, 2018
ISBN 978-5-7429-1117-3
Рождение персонализма из духа Нового времени - Сборник статей по генеалогии богословского персонализма в России - Содержание
- Приглашение к разговору
Часть 1
Рецепция антропологии Нового времени в русской мысли: богословские сюжеты
- По направлению к Канту: фрагмент из истории персонализма в Новое время (прот. П. Хондзинский)
- Святитель Иннокентий (Борисов) и Иммануил Кант
- (прот. П. Хондзинский)
- П. Я. Чаадаев и свт. Иннокентий Херсонский: новые контуры традиции (прот. П. Хондзинский)
Рождение персонализма из духа психологии
- Антропология Аполлинария Лаодикийского в трудах В. И. Несмелова (прот. П. Хондзинский)
- Александр Емельянович Светилин и его ученики (прот. П. Хондзинский)
- Был ли святитель Феофан персоналистом? (прот. П. Хондзинский)
Приложение
- Жизнь во Христе как предмет саморефлексии в дневниках святого Иоанна Кронштадтского (прот. П. Хондзинский)
Varia
- К спору свт. Игнатия (Брянчанинова) и свт. Феофана Затворника о природе души: проблема трансформации богословского языка под влиянием новоевропейского понятия о субъекте (В. Н. Болдарева)
Часть 2
Становление персоналистического подхода в русской мысли: философские сюжеты
- Проблема личности в философии П. Я. Чаадаева и русский богословский персонализм XX века (К. М. Антонов)
- Проблема личности в мышлении о. С. Булгакова и проблематика богословского персонализма в XX веке (К. М. Антонов)
- «Право на достойное человеческое существование»: русская школа естественного права и концепция неопатристического синтеза в православном богословии XX века (К. М. Антонов)
- «Я, благодарение Богу, не богослов...»: становление русской религиозной философии и истоки концепции западного пленения православного богословия (К. М. Антонов)
- О роли Ф. К. Баадера в русской философии: случай Л. П. Карсавина (Т. Я. Резвых)
- Кантианские мотивы в обосновании идеи спасения в книге «Столп и утверждение Истины» (Т Я. Резвых)
- «Живая личность» и ее «религиозные переживания»: концепт религиозного опыта в контексте становления экзистенциального персонализма в русской мысли начала XX века (Я. А. Коренева)
- Из истории «субъекта» в русской мысли: ранний Н. А. Бердяев (В. Я. Болдарева)
- Путь к персонализму: философия Л. Шестова как катализатор «переоценки всего» в мысли раннего Н. Бердяева (В. Я. Болдарева)
Varia
- О понятии «Личности» применительно к триединому Богу и Богочеловеку Иисусу Христу в православном догматическом богословии (Ю. А. Шичалин)
- Проект Лосского: заметки на полях «Богословского понятия человеческой личности» (Л. Ю. Бурмистров)
- Вместо заключения
- Summary
- Именной указатель
- Информация об авторах
Рождение персонализма из духа Нового времени - Сборник статей по генеалогии богословского персонализма в России - Рождение персонализма из Духа Психологии
Имя Виктора Ивановича Несмелова хотя и не входит втрадиционный перечень русских мыслителей первой величины конца XIX — начала XX века, однако принадлежит не только истории. Его главный труд, «Наука о человеке», и сегодня вызывает интерес. При этом если «Наука о человеке» (точнее, ее первый том) была защищена Несмеловым в качестве докторской диссертации, то в качестве диссертации на звание магистра он представил работу «Догматическая система святого Григория Нисского». Легко догадаться, чем привлекла к себе Несмелова фигура Нисского святителя — крупнейшего христианского антрополога своей эпохи и известного борца с ересью Аполлинария.
Один из современных авторов утверждает даже, что «все антропологические теологумены Несмелова не выходят за рамки учения святого Григория Нисского, большим знатоком и ценителем которого он был». Однако так ли это на самом деле? Проделана ли всерьез кем-то работа, подтверждающая, что положения несмеловской антропологии действительно прорастают из учения святых отцов и не выходят за его пределы? Не обнаружив следов указанной работы в доступной мне научной литературе по Несмелову, рискну высказать некоторые соображения по этому поводу. В. И. Несмелов принадлежал к казанской школе. Его учителем был Вениамин Алексеевич Снегирев.
Снегирев много лет читал в академии психологию, и уже после его смерти, последовавшей в 1889 г., снегиревские лекции были изданы его сыном. В основу своего издания последний положил лекции 1884/85—1888/89 гг., предварив издание обширными выдержками из опубликованной в «Православном собеседнике» статьи В. И. Несмелова, посвященной памяти учителя. Достойно упоминания, что в ней Виктор Иванович выделил две характерные черты психологической концепции Снегирева: во-первых, «научный» характер его подхода к явлениям душевной жизни;
во-вторых, тот факт, что «во всех душевных явлениях он видел одну и ту же действующую личность, вместе — мыслящую, чувствующую и волящую — словом, живую человеческую личность, как она действительно существует и непосредственно каждым сознается и познается»; иными словами, «его психология по преимуществу была психологией живой личности». Приводимый Снегиревым во введении к «Лекциям» исторический обзор развития психологии как науки действительно указывает на его хорошее знакомство с современным ему состоянием дел в этой области.
Достойно также внимания, что, с его точки зрения, первое место в этом отношении занимают английские психологи Милль и Бэн, к которым его привлекают «богатство наблюдений над фактами душевной жизни, тонкость анализа самых сложных процессов, отсутствие предвзятых философских воззрений и широких обобщений, простота и наглядность объяснений». Однако сохраняют ценность и работы представителей немецкой школы — Лотце, Вундта, Фехнера, Горвица. Сам Снегирев сводит психологию практически к феноменологии души, определяя ее как науку «о явлениях душевных, в их взаимных соотношениях, в их отношении к физиологическим состояниям организма и в их основе или последней причине»;
а происхождение понятия личности считает итогом естественного душевного процесса осознания человеком его обособленности от внешнего мира, откуда возникает особое внутреннее состояние, именуемое самосознанием, которое в свою очередь реализуется в идее Я. В настоящее время, отмечает Снегирев, существуют два взгляда на происхождение самосознания или идеи Я (как видно, он не отделяет одно от другого). Согласно первому, таким образом обнаруживает себя не феноменальная, но метафизическая сущность, лежащая в основе всех душевных явлений и в конечном счете их производящая. Согласно второму, «идея “Я” оказывается возникающей постоянно, как все другие идеи о внутреннем и внешнем». В каждом из этих на первый взгляд взаимоисключающих понятий есть доля истины..
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
