Серия – «Язык. Семиотика. Культура.»
Настоящий, третий, том серии «Русская духовная музыка в документах и материалах» посвящен церковно-певческой жизни в период с начала 1860-х по 1918 год. Под «жизнью» здесь понимается не только практика (исполни- тельство и творчество), но и наука, критика и разного рода исследователь- ская и организаторская деятельность в данной области.
В центре тома — Москва, хотя, конечно же, очень часто затрагиваются вопросы, касающиеся не только Москвы, но и всей России, особенно России провинциальной, тя- готевшей к древней столице как к исконному центру церковной культуры, в том числе певческой. Выбор данного хронологического отрезка нуждается в обосновании. Может быть поставлен вопрос: почему том начинается только с пореформенного десятилетия, а не с начала столетия или даже почему не рассматривается церковно-певческая культура Нового времени в целом.
Безусловно, эти темы тоже очень важны, но культура XVIII столетия имеет весьма яркую специфику и своих преданных исследователей; что же касается первой половины XIX века, то в это время в области церковно-певческого искусства явно лидировала петербургская Придворная певческая капелла и связанные с нею деятели — центр стал смещаться в сторону Москвы несколько позже, примерно с эпохи, которая образует нижнюю хронологическую гра-ницу этой книги, — а «петербургская проблематика», опять-таки, нуждается в отдельном исследовании.
Данный том возник как естественное продолжение первых двух томов серии, посвященных Синодальному училищу церковного пения и Синодальному хору, в большой мере периоду с середины 1880-х по 1918 год — «золотому веку» русской духовной музыки. При работе над этими материалами не раз возникал вопрос о предпосылках расцвета Синодального хора и того явления, которое сейчас уже привычно именуется Новым направлением в русской духовной музыке (впрочем, привычность термина здесь вовсе не соответствует изученности явления: пока оно воспринимается скорее в общих чертах или в индивидуальных творческих проявлениях только крупнейших его представителей — Кастальского, Рахманинова, Гречанинова, Чеснокова).
Ясно было, что не случайно местом зарождения и развития новой — глубоко национальной — духовной музыки стала Москва и что дело тут не просто в талантах и усердии тех деятелей, которые начали реформы в Синодальном училище и хоре. Уже в материалах первых томов возникали мимоходом важные темы, относящиеся к предшествующей эпохе; кроме того, сосредоточенность на училище и хоре не позволяла в нужной мере осветить хронологически параллельные явления, да и само Новое направление было представлено скорее отдельными персоналиями, чем эстетическими принципами.
Представление, что развитие русской духовной музыки во второй половине XIX века плохо документировано, ошибочно, но выявить нужные материалы в ряде случаев оказывалось нелегким делом, несмотря на существо- ванне ряда ценных библиографических пособий (прежде всего Т. Н. Ливановой, В. В. Протопопова, Е. М. Левашева). Одна из причин — многолетняя запущенность данной области исторического знания: ведь не только в советский период, но и в последние полтора десятилетия духовная музыка Нового времени если и изучалась, то почти исключительно «по персоналиям» и редко — по сути происходивших в ней процессов.
Русская духовная музыка в документах и материалах. Том III – Церковное пение пореформенной России в осмыслении современников (1861—1918)
Издательство – «Языки славянской культуры» – 904 с.
Москва – 2002 г.
ISBN 5-94457-067-9
Русская духовная музыка в документах и материалах. Том III – Церковное пение пореформенной России в осмыслении современников (1861—1918) – Содержание
I. 1860—1870-е
- Владимир Федорович Одоевский
- Общество древнерусского искусства
- Димитрий Васильевич Разумовский
- Разные голоса
II. 1880—1890-е
- Литургия П. И. Чайковского
- Общество любителей церковного пения
- Разные голоса
III. Рубеж веков Полемика о церковном пении в газете «Московские ведомости» (1899—1903)
- 1899
- 1900
- 1901
- 1902
- 1903
IV. 1900—1910-е Новое направление
- О церковности духовно-музыкальных сочинений:
- Полемика в журнале «Хоровое и регентское дело» (1909—1910)
- Духовные концерты и их задачи (1909—1913)
V. Поместный Собор Русской православной церкви 1917—1918 годов: Материалы о церковном пении
1917 год
- Сентябрь
- Октябрь
- Ноябрь
- Декабрь
1918 год
- Январь
- Февраль
- Март
- Апрель
- Август
- Сентябрь
- Аннотированный список
- Именной указатель
Русская духовная музыка в документах и материалах. Том III – Церковное пение пореформенной России в осмыслении современников (1861—1918) –Разные голоса
Нельзя не согласиться с мнением тех, которые находят, что церковное пение настоящее, кроме значительного уклонения от своего первообраза — древнего пения (заключающегося в синодских изданиях, каковы Обиход, Ирмологий, Октоих нотного пения), терпит наиболее еще и от крайнего непонимания руководителями того, в чем заключается истинное достоинство пения в церкви; далее по этому пути произвола и неуважения к художеству, кажется, идти нельзя. А потому предпринятые меры к восстановлению, или, лучше сказать, к воспроизведению, из древнерусских мелодий пения, соответствующего церкви, были бы насколько необходимы, настолько же и уважительны.
В этих видах следует отдать полную справедливость обширной статье Д. В. Разумовского, читанной им в заседании Археологического съезда, происходившем 25 марта; в ней так ясно изображено совершенство нашего церковного пения, что невольно убеждаешься в своевременности протестов против того неуважения, какое в настоящее время составляет одну из отличительнейших сторон его выполнения. Но, тем не менее, внимание как всякого интересующегося церковным пением, так и перелагателей древнего пения в гармонический состав, вряд ли будет удовлетворено теми указаниями, которые проводятся, с одной стороны, Д. В. Разумовским, отдающим полную справедливость труду Н. М. Потулова по переложению напевов в новом направлении, а с другой стороны, г-ном Кашкиным, разъясняющим научную сторону этих переложений,
— во-первых, потому, что указания эти относятся к одной лишь, так сказать, форменности служебного пения, а нисколько не касаются настоящего двигателя для трудящихся над переложением этой стороны художественной; во- вторых, потому, что авторитеты прежнего метода (Бортнянский, Львов, Турчанинов и многие другие) остаются еще в полной силе. Следовательно, для полного убеждения в неопровержимости начал, проводимых историею, желательно было бы видеть тщательный разбор существующих уже в печати переложений, из которого бы можно извлечь ту истину, что кроме школьных недостатков они отличаются и тем, что по духу своему погрешают против назначения: быть служебным пением в Церкви Русской.
Такого рода разбор, конечно, много мог бы содействовать привлечению к делу нововведения лиц, могущих с успехом заняться гармонизациею наших чисто диатонических мелодий, и самое дело пошло бы и не трудно, и без всяких противоречий. До той поры, пока не разрешится вопрос: в чем именно заключаются погрешения перелагателей, каковы Бортнянский, Львов, Тур- чанинов и другие, против сохранения в своих трудах духа, подобающего нашему церковному пению, — все прочие вопросы относительно исправления нашего гармонического пения в церкви вяло будут подвигаться к своему исходу. Но это еще не все, что нужно для пения в церкви.
Так как оно равно интересно и для специалистов, и для слушающих его, по большей части неспециалистов, то, выставляя на вид нужду первых, надо сказать несколько слов и о том, что требуется от церковного пения для предстоящих в молитве. Безусловно ли нужна им гармония, даже правильная? Не важнее ли для них чистота и ясность напева, чем развлекающие внимание музыкальные проявления? Короче сказать, спрашивается: следует ли гармонизовать нашу церковную мелодию в видах служебного пения без исключения ? Вопрос этот, мне кажется, весьма важен во многих отношениях, а в практическом смысле в особенности, потому что решение его, завися, с одной стороны, от исторических выводов, не менее того может быть опровергаємо и, обратно, подтверждаемо практическим значением церковного пения.
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
