Смирин - Очерки истории политической борьбы в Германии перед реформацией

Коренные причины политической раздробленности Германии Энгельс видел не в результатах Крестьянской войны, а в предыдущем историческом развитии страны. Однако, как показывают приведенные слова Энгельса, действие создавшихся исторически предпосылок германской раздробленности зависело в значительной степени от хода и результатов классовой борьбы эпохи Реформации, которые имели огромное значение в определившейся затем надолго политической судьбе Германии.

 

Для выяснения того политического значения, которое Энгельс придавал революционному подъему эпохи Реформации, необходимо обратиться к его оценке экономического и политического положения в Германии перед Реформацией.

Энгельс всегда подчеркивал, что политическая раздробленность Германии обусловливалась особенностями ее экономического развития. «...Централизация абсолютной монархии,— писал Энгельс в «Крестьянской войне»,— установившаяся во Франции уже со времени Людовика XI, благодаря антагонизму между дворянством и буржуазией, и развивавшаяся все далее, в Германии была невозможна уже потому, что предпосылки, необходимые для национальной централизации, здесь не существовали вовсе или существовали в очень неразвитом состоянии».

В работе «О разложении феодализма и развитии буржуазии» Ф. Энгельс, рассматривая основные моменты политической истории европейских стран в XV в., указал на большое прогрессивное значение определившейся тогда победы централизованного государства и королевской власти над элементами феодального хаоса и раздробленности и на важную роль, которую сыграла в этой победе буржуазия и другие социальные слои, поддерживавшие королевскую власть, когда она выступала «представительницей порядка в беспорядке, представительницей образующейся нации». Вместе с тем Энгельс в той же статье отметил, что только две страны во всей Европе составляли исключение в этом отношении: Италия и Германия. Это не единственное место, где Энгельс, как и Маркс, имея в виду экономическую разобщенность и государственную раздробленность Германии, писал о слабости и ограниченности политической роли немецкой буржуазии. Особенно подробно Энгельс трактовал эту тему в его анализе истории и уроков Крестьянской войны XVI в., где он указал на большое политическое значение, которое получала в условиях Германии антифеодальная борьба крестьянства и образование крестьянско-плебейского лагеря. Мы уже видели, как Маркс и Энгельс, обращая внимание на этот важный факт политической истории Германии, подчеркивали необходимость усвоения его немецким рабочим классом для лучшего понимания им своей особой исторической задачи и национальной роли в борьбе с проводившейся реакционной политикой опруссачивания Германии.

 

Маркс и Энгельс, таким образом, считали, что правильная трактовка политической истории Германии явится важным орудием в борьбе немецкого рабочего класса за демократический путь развития немецкого народа. В. И. Ленин в лекции «О государстве» говорил, что после Великой Октябрьской социалистической революции, «во время начала социалистической революции во всем мире... вопрос о государстве приобрел самое большое значение и стал, можно сказать, самым больным вопросом, фокусом всех политических вопросов и всех политических споров современности». Не подлежит сомнению, что эти слова В. И. Ленина относятся не только к вопросу об определении понятия и природы государства, но и к вопросам истории государства, которой посвящена значительная часть этой лекции В. И. Ленина.

 

Вопросы истории государства, которые после Великой Октябрьской революции сделались «фокусом всех политических вопросов», имели важнейшее значение в политической борьбе и раньше, особенно в Германии, где задача государственного объединения оставалась нерешенной не только в XVI в., но и после революции 1848—1849 гг. Немецкая юнкерская и буржуазная историография XIX и XX вв. всячески старалась отвлечь внимание от правильных революционных выводов из политической истории Германии и представить особенности исторического развития Германии в извращенном виде. Весьма характерно, что многие немецкие историки считали невозможным игнорировать или отрицать политическое значение народных движений предреформационной и реформационной эпохи. Однако их извращающие трактовки, как будет показано ниже, направлены против революционных выводов из этого.

 

В немецкой историографии преобладает стремление представить княжеские и императорские проекты конца XV в. как выражение политических «принципов нового времени», характерных для момента перехода «от средневекового к современному государству». То обстоятельство, что имперская реформа конца XV в. оказалась в действительности неэффективной, а установленные ею «институты» — мертворожденными,— большинство немецких историков приписывает особым причинам (например, политике Габсбургов или «ошибкам» руководителей княжеской партии), которые, хотя и должны быть учтены, все же не могут уничтожить «нового» характера империи, выдвинутого реформой конца XV в., реализация которого остается, по мнению этих историков, задачей современного немецкого государства. С этим связано преобладание в немецкой историографии юридической трактовки вопросов политической истории, настоящий политический смысл которой заключается в стремлении сохранить старые средневековые отношения под новыми юридическими оболочками. «А какова историческая «Роль насилия в истории».— Не что иное, как пассивно тянувшийся на протяжении столетий, большей частью подгоняемый ударами извне и до сих пор еще незавершившийся процесс разложения остатков средневековья; экономически отсталое общество, в котором феодальный юнкер и цеховой мастер бродят, как призраки, в поисках нового тела для нового воплощения...».