Палестинский сборник 24 - Старкова

Интерес к памятникам кумранской литературы поддерживается прежде всего вопросом ее связи и влияния на возникновение и развитие христианской религии и религии иудаизма, сформировавшейся окончательно, как известно, лишь к концу I тысячелетия н. э. после канонизации Мишны и Талмуда.

 

По содержанию, идейному направлению и по отношению к внешнему миру новооткрытые памятники, по мнению большинства исследователей, примыкают к литературе ессеев или прямо представляют эту группу внутри иудейства.

Неудивительно, что литература Кумрана, представившая ряд недостающих звеньев в цепи, связывающей христианское учение и иудаизм, античную и средневековую письменность Востока и юго-западной Европы, вызвала глубокий интерес современников.

 

Среди важнейших фактов, открывшихся вниманию после публикации источников, на первое место выдвигается упоминание о личности, носящей название Moreh (ha-)sedeq (Праведный Наставник). Один из энтузиастов изучения кумранской письменности, французский ученый А. Дюпон-Соммер на основе своей интерпретации контекста усмотрел в этой фигуре образ предшественника Иисуса Христа по судьбе и учению о нем. Эта идея нашла живой отклик как в ученом мире, так и в более широких кругах, прежде чем детальное исследование показало ее спорность.

 

Разноголосице мнений относительно времени и характера отраженных в источниках событий посвящены большие разделы монографий, а также специальные статьи. Здесь достаточно отметить, что исторические рамки колебались от Вавилонского пленения (586—538 гг. до н. э.) до эпохи крестовых походов.

 

Точно так же Праведный Наставник и его антагонисты отождествлялись буквально со всеми выдающимися и малоизвестными лицами еврейской истории от Эзры Книжника до караимских вероучителей, включая евангельского Иисуса и апостола Павла. Основная причина этих расхождений заложена в неясности выражений, которые употребляются в немногих случаях, когда авторы сочинений должны коснуться конкретных исторических событий, которыми богата история Палестины II в. до н. э.—I в. н. э.

 

События интересовали их не сами посебе. Социальная история воспринималась ими как история религиозно-этических отношений, между которыми отношения Бога к Израилю являются главнейшими и объясняют все остальное. Процесс мировой истории воспринимается как постоянная, непрерывная борьба между силами добра и силами зла, между Богом и подчиненным ему, но временно занявшим мир Велиалом, в которой каждый индивидуум занимает свое место в лагере праведных или в лагере нечестивых.

 

Основы этого мировоззрения коренятся, как известно, в Библии.

 

 

Издательство "Наука" Ленинградское отделение, Ленинград 1973

Академия наук СССР

Российское Палестинское Общество

Литературные памятники кумранской общины

 

Предисловие     

Глава I. Влияние Второзакония на кумранскую литературу    
Глава II. Праведный Наставник в освещении источников
Глава III. Участие Праведного Наставника в создании кумранской литературы
Глава IV. Кумранская литература и эсхатология

 

 

В свете некоторых исследований недавнего времени становится более ясно, что ключ к раскрытию кумранской идеологии скрывается в понятии «Новый Завет», т. е. «Новый Союз (с Богом)».  Главная идея, вызвавшая общину к жизни, выражена здесь вполне отчетливо: прежние связи человека с Богом и отсюда человека с человеком  не могут удовлетворить ту часть еврейского народа, которая сознательно или инстинктивно критически воспринимает новые условия общественных отношений, принесенных эллинизмом в страны Переднего Востока, в частности в Иудею.  Обширная литература о Кумране отражает преимущественно теологическую систему толкования этих текстов, в результате чего в поле зрения оказываются главным образом эсхатологические воззрения кумранской общины.

 

Сосредоточение внимания на проблемах эсхатологии приводит к тому,  что фактически ослабляется, если не устраняется совсем, представление о том, что члены кумранской общины могли надеяться на осуществление своего религиозного и общественного идеала уже здесь, на земле (1Q Μ I, 2—3; XII, 12; XIX, 4—8; 1Q DM IV, 11—12; 11Q Psa Zion, особо 4, 13—14). При этом не на земле «вообще», а на почве древней Иудеи,древнего Израиля. Мы можем проследить отражение этих устремлений в литературе общины не менее отчетливо, чем ее эсхатологические чаяния. Теологические основы кумранской идеологии также не сосредоточены на одном ожидании загробного блаженства, купленного ценой строгого соблюдения многочисленных правил самоограничения.

 

Если иудейские и христианские апокрифы первых веков нашей эры и позднее раскрывают свое представление о потустороннем мире, то явной аналогии этому в произведениях Кумрана мы не находим. Во многих случаях аналогия создается скорее усилием исследователя, стремящегося найти ее, чем самим текстом. Во всяком случае идеалом членов общины на одной из ступеней ее развития была жизнь «тысячи поколений». «Дамасский Документ», один из двух сохранившихся статутов организации, обещает всем «руководящимся этими (правилами) согласно учению Завета» жизнь тысячи поколений. Вариант текста увеличивает этот срок, придавая числительному «тысяча» множественность (CD список В: XIX, 1 — ’alphey dorot, ср. VII, 5—6). В основу обоих вариантов положено обетование Второзакония (Deut IV, 40).10 Аналогия достаточно полна: обетование даруется именно за исполнение законов и постановлений, объявленных, согласно традиции, Богом Моисею однажды и навсегда. Обещание повторяется снова и более конкретно.

 

На формирование идеологии кумранской группы ессеев все Пятикнижие оказывало непосредственное влияние, но на передний план выступает именно Второзаконие, как мы стремимся здесь показать. Второзаконие образует как бы конституционную основу, на которой сложилась организация кумранской ветви ессейства.

 

Согласно общепринятым выводам современной библейской науки,последняя часть Пятикнижия — Второзаконие — была создана около 621 г. в северной части Палестины, т. е. в Израиле, утерявшем к этому времени свою политическую самостоятельность. Относительно композиции памятника в науке существуют два основных мнения: книга написана как цельное произведение, к которому впоследствии присоединены некоторые дополнения и редакторские вставки, главным образом в конце;  книга составлена из отдельных частей в виде сводов законопостановлений и связующих их повествовательных текстов с поправками и дополнениями. Действительное положение вещей не имеет здесь важности, поскольку ясно, что авторы кумранских сочинений воспринимали Второзаконие как единое целое и как книгу законоучения, открытого самим Богом Моисею, который должен передать все открытое ему современникам и будущим поколениям.