Серия - Становление личности
Чувство вины… Почему так сложно и одновременно так важно в нем разобраться? Потому что именно вина может рассказать о наших настоящих ценностях и тревогах, о смысле нашей жизни и о том, что мешает нам жить в полную силу. Если мы не научимся правильно понимать собственное чувство вины, не попытаемся распознать, на что оно указывает, нам будет трудно жить осмысленно и счастливо. Исследовать свою душевную жизнь непросто, но интересно.
А главное, правильный самоанализ (но не самокопание) подарит бесценные знания о себе, которые сделают нашу жизнь свободной и ясной, уберегут от серьезных ошибок. Для того чтобы начать движение в сторону более глубокого понимания себя, подумаем о том, какой бывает вина. Думаю, все согласятся, что она бывает разной. А это значит, что абсолютно разными, иногда противоположными, могут быть способы ее преодоления.
Например, приходилось ли вам опаздывать? Уверена, что да. И даже те люди, что приучены к дисциплине с детства, нередко испытывали то самое чувство, когда цель еще далеко, а стрелка предательски приближается к часу икс. Но опаздывать можно по-разному. Ситуация первая. Представьте, что вы не поспеваете на важную встречу с важным человеком. Может быть, это ваш начальник, покровитель, преподаватель или научный руководитель.
Одним словом, это тот человек, с которым у вас формальные отношения, но он выше вас по рангу, и от него зависят ваше положение, ваш статус, ваша самооценка. В дороге вы чувствуете ужасную тревогу и прокручиваете перед глазами все возможные варианты развития событий. Может быть, он неодобрительно вздохнет, а может, выскажет все, что о вас думает… И еще неизвестно, что хуже. В любом случае его реакция несет угрозу, и вам надо эту угрозу как-то смягчить.
Поэтому вы заранее представляете себе, как именно и какими словами будете просить прощения, чем попытаетесь оправдаться. Ведь оправдания должны быть максимально убедительными, вескими, даже если вы опаздываете просто потому, что проспали. Обдумывая все это, вы испытываете целую гамму чувств. И вот вы прибегаете на встречу, извиняетесь, оправдываетесь, говорите, что очень виноваты. Ведь то, что вы испытываете, – это, конечно, вина.
Но попробуйте внимательнее проанализировать свои чувства. Среди них наверняка будут тревога, страх, отчаяние, беспомощность, незащищенность (отсутствие эмоциональной стабильности), разочарование, досада, уныние, неуверенность, отвращение к себе. То есть все что угодно, только не сочувствие к тому, кто вас ждет. Да, если честно, в глубине души вы уверены, что десять минут ожидания совсем не катастрофа и обычный человек может подождать без серьезного ущерба для себя.
Ваш спутник в данный момент для вас не жертва, не тот, кто нуждается в сочувствии и сострадании, а агрессор, несущий опасность, человек, от которого необходимо защититься. И если он действительно выскажет вам свое неудовольствие, отругает, согласится с тем, что вы виноваты, вам покажется, что ваша вина многократно усилилась, тогда как усилятся только тревога, стыд и незащищенность. Появится малоприятное ощущение себя как жалкого и малоценного человека. Можно даже сказать, что вы почувствуете себя беззащитным ребенком.
Да, именно ребенок «просыпается» в нас в такие моменты, маленький человек, которым мы были какое-то время назад – когда целиком зависели от своих родителей, а потому боялись неодобрения и изо всех сил стремились заслужить их любовь. После того как неприятная встреча будет закончена и вы удалитесь от своего спутника на безопасное расстояние, вы можете почувствовать даже нечто, казалось бы, противоположное вине: обиду, неудовольствие, даже неприязнь. Никакого противоречия здесь нет – такая «вина» действительно часто сменяется неприятием, а иногда и ненавистью, отвращением к тому, перед кем мы ее только что испытывали. Страх и беспомощность всегда идут бок о бок с отторжением того, кто (или что) их вызывает.
Теперь представим другую ситуацию. Вы опаздываете на встречу с близким, любимым человеком, с которым у вас доверительные отношения. Может быть, это ваш друг, с которым вы прошли «огонь, воду и медные трубы». А может быть, ваша пожилая и не слишком здоровая мама. Вы понимаете, что она вас легко простит за опоздание и даже не упрекнет, но зная, как нелегко ей будет вас ждать, вы чувствуете вину и, приехав позже, искренне просите прощения, стараетесь загладить вину (она будет еще сильнее, если вы забыли дома телефон и поэтому не смогли предупредить о своем опоздании). О страхе за себя, о беспомощности и тем более о неприязни к близкому человеку и речи нет – напротив, ваша любовь в такой ситуации может даже возрасти.
Вы расстроены, но чувствуете себя парадоксально сильным, способным сделать многое для близкого человека. Теперь давайте подумаем: насколько серьезно мы провинились в первом и во втором случае? Думаю, честным будет такой ответ: мы не очень уж виноваты ни в первой, ни во второй ситуации. Опоздать может каждый: в некоторых случаях можно отнести это событие к случайным, мало или совсем не зависящим от нашей воли. Если речь не идет о вопросах жизненной важности, то это не преступление, которое карается законом или даже общественным порицанием. Среди десяти библейских заповедей нет повеления «не опаздывай». Другое дело, что и в первом, и во втором случае мы переживаем очень сильные эмоции. Почему так происходит?
Дело в том, что нам важна не столько нравственная оценка поступка, сколько последствия, которые он может повлечь для нас. А последствия, которых мы боимся, указывают на самые хрупкие и тонкие стороны нашего бытия, на то, что нас больше всего тревожит. Где тонко, там и рвется. В первом случае наши переживания основаны на страхе и тревоге за себя, то есть на ощущении неустойчивости, слабости нашей жизненной ситуации; во втором – на тревоге и огорчении за близкого человека, то есть на любви к нему и на осознании его хрупкости. Подведем небольшой итог этому путешествию в наш внутренний мир. Существует два вида вины. Одна из них – настоящая, а другая ее только напоминает. Настоящую вину принято называть подлинной или здоровой.
Ту, что кажется виной, но ею не является, – болезненной, невротической. Если мы виноваты перед кем-то (о вине перед самим собой мы поговорим в пятой части нашей книги), есть один критерий, который чаще всего помогает их различить. Испытывая здоровую вину (как во втором случае), мы фокусируем внимание как бы вовне, на другом человеке. Переживая невротическую вину (как в первом случае), мы сосредоточены на самом переживании и на себе. Прислушайтесь, если в ваших переживаниях есть толика любви и жалости к тому, перед кем вы провинились, то ваша вина – подлинная. Если же этого нет, то испытываемое вами – не вина, а ее болезненный двойник.
Марина Сульдина - Вина мнимая и настоящая. Как научиться жить в мире с собой
Издательство – «Никея» – 184 c.
Москва – 2017 г.
ISBN 978-5-91761-770-1
Марина Сульдина - Вина мнимая и настоящая. Как научиться жить в мире с собой - Содержание
- Вместо предисловия
- Подлинная вина: сила правды
- Путь Иудушки
- Шестьдесят лет вины
- Дырка от «вилки»
- Эгоизм или забота о себе?
- Без вины виноватый
- Хамелеон и дерево
- Бегство от свободы
- Смелости не бывает без тревоги
- Искаженный взгляд
- Человек, прижатый к стенке: первый тип невротической вины
- Страхи «хороших девочек»
- Смирение «половой тряпки»
- Раздавленный виновностью, или Чем недовольна мама: второй тип невротической вины
- «Неожиданный» грех
- «Я никому ничего не должен»
- О правильных и неправильных наказаниях детей
- Невротическая вина и церковная жизнь
- Страх вместо совести
- Освобождение от самозащиты
- Самообвинения вместо вины: третий тип невротической вины
- Самообвинения как сливной канал: четвертый тип невротической вины
- Моя чужая ответственность: пятый вид невротической вины
- В поисках опоры
- Часть ответственности – Богу!
- Порванные чулки на пороге Майданека: шестой тип невротической вины
- Невротическая вина: постскриптум
- Ответственность и вина: что их связывает?
- Это уже случилось
- Поблагодарим наше чувство вины
- Грех и лекарство от него
- Как не заглушить голос Божий
- Два пути к прощению
- Конфликт, которого не миновать
- «Друг друга тяготы носите»
- Последний и решающий аргумент
- Невыразимая ценность вины
- Взвесить свою вину
- Как преодолеть двойственную вину
- Один день виноватого
- Наука прощать себя
- «Я – плохой» против «я – не плохой!»
- В заключение
- Приложение
- Об авторе
Марина Сульдина - Вина мнимая и настоящая. Как научиться жить в мире с собой - Один день виноватого
Я расскажу вам об одном случае из моей практики. Молодая женщина тридцати двух лет, назовем ее Людмила, обратилась ко мне с жалобой на ощущение, что она уже давно находится в ловушке. «Я всегда и всем что-то должна», – сокрушалась она. По словам Людмилы, она не справляется с требованиями жизни, из-за чего переживает хроническую усталость и постоянное чувство вины. У Людмилы есть семилетняя дочка, родившаяся в браке с бывшим мужем, с которым наша героиня разошлась, он практически не платит алименты, и вообще, «кажется, уехал в Америку», из близких людей – несколько друзей и родители, живущие в другом городе. Полгода назад серьезно заболел отец. Я попросила Людмилу рассказать о том, как проходит самый обычный ее день.
И она вспомнила о дне, который стал для нее «последней каплей» – именно тогда она приняла решение обратиться за помощью к психологу. Накануне вечером Людмила связалась по скайпу с родителями и разговаривала с ними допоздна. После тревожного разговора она долго не могла уснуть. В конце концов, под утро ей это удалось, но она не услышала звонок будильника и проснулась на час позже обычного. Глядя на часы, Людмила поняла, что опаздывает на работу, а там как раз период отчетов, и опаздывать нельзя. Собираясь на работу, она накричала на дочь-первоклассницу, которую должна была перед работой отвезти в школу, за то, что та «слишком долго копается». Уже в дороге женщина поняла, что в спешке забыла покормить кота.
Приехав на работу, она получила нагоняй от начальника. Затем в течение рабочего дня уставшая и расстроенная женщина несколько раз допускала ошибки, подводя сослуживцев, работающих с ней в одной команде. Вечером Людмила ехала домой и по дороге думала о том, как она устала от скучной и тяжелой работы, которая требует много времени и сил, но не приносит никакого удовлетворения, а ведь когда-то она мечтала работать совсем по другой специальности. Людмила окончила консерваторию, но карьера музыканта не приносила денег, и ей пришлось ее оставить. Из-за необходимости зарабатывать на жизнь, имея маленькую дочку на руках, она не только не может заниматься любимым делом, но и поехать к родителям, чтобы помочь отцу устроиться в хорошую больницу, помочь матери с уходом.
Мы начинали обсуждать ее восприятие каждого эпизода, и Людмила призналась, что в течение всего дня чувствовала себя виноватой. Это вина, которая, по ее словам, «сваливается в один большой ком», от которого невозможно увернуться, – вина перед родителями за то, что нет возможности быть рядом с ними; перед дочерью за то, что не сдержалась и накричала (и вообще за то, что не получается уделять ей достаточно внимания); перед домашним любимцем за то, что не позаботилась; перед начальником и сослуживцами за то, что подвела; в конце концов, перед самой собой за то, что жизнь проходит в суете, не остается времени и сил, чтобы сделать паузу, разобраться в себе. Мне показалось, что далеко не во всех ситуациях речь шла действительно о вине.
Мы попробовали для начала разобраться с ее чувствами по отношению к начальнику. На вопрос, действительно ли Людмила испытывает перед ним вину, она ответила утвердительно. «Получается, вы сочувствуете начальнику? Вам его жаль?» Задумавшись на некоторое время, она кивнула и сказала с трудом: «Ну да, его можно пожалеть, весь отдел на нем, да и в семье, кажется, проблемы». Когда я обратила внимание на то, что Людмиле пришлось сделать над собой усилие, чтобы сказать об этом, она вновь задумалась, но в конце концов согласилась со мной. И добавила неожиданно: «Я как бы уговариваю себя». Спустя некоторое время Людмила пришла к выводу, что нисколько не жалеет начальника, да и вины перед ним у нее, пожалуй, нет. Как и перед сослуживцами.
Может быть, виновата она была в тот день только перед своей ближайшей коллегой, с которой тесно общалась, но та, по словам Людмилы, как раз совершенно не расстраивалась, по крайней мере, не подавала виду. То, что Людмила чувствовала по отношению к другим коллегам, – это скорее чувство неловкости и неуверенности, которое вызвано хронической боязнью осуждения. Ей никогда не угрожали увольнением, однако Людмиле было важно оставаться в восприятии коллег хорошей сотрудницей, которая никогда не ошибается. Она пришла к выводу, что вина перед коллегами серьезно отличается от вины перед родителями, дочерью и даже котом, которого Людмила очень любила. При этом ни отец, ни мать, ни дочь, ни домашний любимец не осуждали и не обвиняли ее в равнодушии.
И забота о них имела для Людмилы большую ценность. Стало ясно, что сейчас она не может «всем угодить», поскольку несет ответственность сразу перед многими. Для Людмилы было серьезным облегчением понять, что в ее ситуации это невозможно, во всяком случае в одиночку. С другой стороны, нужно было разобраться, какой вклад от нее требуется в каждом случае. Быть идеальной невозможно, но что-то сделать вполне ей по силам. Людмила решила взять небольшой отпуск за свой счет и поехать к родителям вместе с дочерью, чтобы на месте разобраться с госпитализацией отца. Конечно, девочке пришлось бы пропустить занятия в школе, что можно было бы, конечно, расценить как материнскую безответственность, но, с другой стороны, Людмила признала, что дочка сможет отдохнуть, побыть вместе с мамой и дедушкой с бабушкой, заодно подняв им настроение.
Людмила обсудила ситуацию с учительницей, которая оказалась вполне понимающей. Вопрос о том, куда на это время определить кота, показался вначале трудноразрешимым. Людмила не хотела отдавать его в гостиницу для животных, где ему, как она думала, будет плохо. Но через какое-то время она решила, что может попросить пожилую соседку заходить два раза в день и кормить его за небольшое вознаграждение. Итак, поездка стала реальной, но оставались неясными сроки, за которые можно было бы решить проблему с больницей. В конце концов, побродив в интернете и сделав несколько звонков, Людмила пришла к выводу, что выполнение этой задачи может занять около двух недель.
Мы обсудили, сможет ли она взять такой отпуск, и оказалось, что это будет непросто: нужно договориться с начальством, выкроить нужную сумму. Однако вариант «не ехать» был отвергнут как совсем неподходящий. Когда Людмила поняла, что она осознанно идет непростым путем ради благополучия близких людей, эта мысль придала ей силы: Людмиле удалось уговорить начальника, а деньги она заняла у старого друга. После ее возвращения мы продолжили работу. Людмила считала себя виноватой и перед дочерью. Ей не хватало сил отвозить ее на дополнительные кружки, не получалось заниматься с ней иностранным языком, иногда она даже срывалась на девочку.
2018-09-06
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
