Светлов, Тантлевский - «Битвы за историю» в античном мире

Светлов Р. В., Тантлевский И. Р. - «Битвы  за  историю»  в  античном  мире:  от  Платона до  христианских  апологетов
 Бои за историю начинаются не тогда, когда одну династию сменяет другая, которая описывает все неправды прошлой (срв. текст Кира о  преступлениях  Набонида,  тексты  Чжоу  о  неисполнении  династией Инь  требований  «небесного  мандата»  и  массу  других  примеров),  но тогда, когда история начинает восприниматься как некоторым образом объективный процесс, не сводящийся к прошлому какой-то отдельной страны, региона, города, династии.
 
Вот тогда история начинает выступать мощнейшим эмпирическим аргументом, ибо исторический опыт приобретает  универсальный  характер.  И  в  этом  случае  начинаются настоящие  битвы —  не  с  точки  зрения  сокрытия  или  переписывания анналов, а с точки зрения оценки произошедшего. При этом религиозное  сознание  может  не  исключаться  из  исторической  рефлексии — просто  историк  утверждает,  что  он  расшифровал  божественный  промысел. 
 

Светлов Р. В., Тантлевский И. Р. - «Битвы  за  историю»  в  античном  мире:  от  Платона до  христианских  апологетов:  монография

СПб.:  Изд-во РХГА, 2016. 284 с. 
ISBN 978-5-88812-771-1 
 

Светлов Р. В., Тантлевский И. Р. - «Битвы  за  историю»  в  античном  мире:  от  Платона до  христианских  апологетов:  монография - Содержание

Предисловие
Глава 1. Первые шаги античной исторической теории
  • Конкуренция эпических историй
  • Причины критики эпического взгляда на историю
  • Были ли у древних эллинов представления о прогрессе?
Глава 2. Платон: «большой миф» и историософия
  • Платон и Фукидид
  • Как Платон мыслит историю
  • Об «ошибке» Чужеземца из Элеи и определении существа настоящего политика
  • История и война
  • История в «Лахете»
  • Мужественные души и история IV в. до н.э.
  • История и религия
Глава 3. Эллинизм
  • Исторический дискурс Платона и проблема природы эвгемеризма
  • Идеальный социум и история в эллинистически-римской философии. Концепция «золотого века»
Глава 4. От Второзакония к Иосифу Флавию
  • Израильско-иудейский «олам» – «вечность», «время», «мир» как исторический процесс
  • Фарисеи, саддукеи, ессеи
  • Эсхатология, история, мессиология кумранитов
  • Учитель праведности
  • Эсхатологичексий и сотериологический аспекты восприятия кумранитами истории
  • Мессия и Учитель Праведности
  • Семьдесят седьмин: восприятие истории и государственной власти в Иудее на рубеже нашей эры в контексте политической борьбы того времени
Вместо заключения. 
«Поле брани» I-III вв. Модели исторического процесса у раннехристианских апологетов и историков
  • Предпосылки христианского историзма
  • История против язычников
Библиография
 

Светлов Р. В., Тантлевский И. Р. - «Битвы  за  историю»  в  античном  мире:  от  Платона до  христианских  апологетов:  монография - Предисловие

 

История в наше время вновь стала предметом ожесточенной борьбы, зачастую рядящейся в одеяния «научности». Связано это с тем, что исторические  воззрения,  будучи  элементом  общественного  сознания, обладают важной социально адаптирующей формой. Они как бы «сшивают» сознание современников в нечто целое на основании опыта прошлых поколений. Именно поэтому история так часто получает идеологическую  направленность,  когда  «истина  факта»  уступает  пальму  первенства  «истине  высшего  интереса».  История —  важнейший  элемент воспитания,  политических  и  религиозных  программ,  межгосударственной пропаганды. Такой исторический «ландшафт» оказывается связан с областями  космологии,  эсхатологии,  антропогонии,  а  так  же  судьбами тех этносов (и государств), интересы которых он обслуживает.
 
В книге будут осмыслены уроки той эпохи, когда мы видим первые  примеры  конкуренции  разных  исторических  «программ»  (и  связанных с ними «моделей»). Процесс сознательного создания большого властного исторического нарратива впервые обнаруживается в диалогах Платона. Прослеживая связь взглядов Платона на историю Эллады и Афин с его космогонией, космологией, учением о космических поворотах,  мировых  катастрофах  и  т.д.,  мы  видим,  что  она  формирует «Большой миф» (выражение из диалога «Политик»), который должен был  исполнять  воспитательную  и  идеологическую  функции.  С  этой точки зрения он может в чем-то быть поставлен на один уровень с библейским преданием, имевший столь же тотальный религиозный, исторический и мировоззренческий характер. Но в случае Платона мы можем продемонстрировать ту непосредственную «злобу дня», на которую  он  реагировал.
 
Объектом  критики  Платона  является  обыденное сознание его времени, в котором присутствовали «эпическая» модель истории (связанная с именами Гомера и Гесиода), а так же квазипрогрессистские версии исторического процесса, предложенные Фукидидом, Демокритом, некоторыми софистами. Ни традиционная «гомеровская»  версия  исторического  процесса,  ни  та,  в  которой  современное Платону государственное устройство, а также «промышленный урбанизм» большинства греческих городов IV в. до н.э. становились предпочтительными формами для человеческого общежития, радикально не нравились основателю Академии. В итоге «Большой миф» определил место исторического опыта Афин V-IV вв. до н.э. в диалогах Платона, посвященных  темам  воспитания  мужества,  государственному  строительству, природе политического. Он обосновывал и собственные политические проекты Платона. При этом мы видим, что «попперовская» трактовка взглядов Платона на историю одностороння.
 
Опыт  платоновской  концепции  истории  оказал  воздействие  на последующие столетия. В эпоху эллинизма мы обнаруживаем и попытку создания «всеобщей» картины политических процессов (Полибий), и новые варианты «научной» истории Космоса (стоики). Три этих исторических  «проекта»  (Платона,  Полибия  и  стоиков)  породивших  в эпоху эллинизма многочисленные «реплики», оказали воздействие на иудаизм того периода. Вопреки традиционному библейскому нарративу,  наиболее  ярким примером  которого  является  «девтерономическая история»,  в  рамках  иудейской  литературы  в  этот  период  появляются ориентированные  на  античный  опыт  тексты —  от  Второй  Маккавейской книги до сочинений историка Иосифа Флавия. Наиболее известный  пример  синтеза  библейских  представлений  и  воззрений  эллинистического  периода  мы  видим  в  космологии  и  космогонии  Филона Александрийского.  Здесь  происхождение  Космоса,  человека,  история первых  людей  представляют  собой  целостную  религиозную,  моральную и политическую программу, которая — несмотря на свой синтетический  характер  —  серьезно  разнится  от  Платоновской  или  стоической.  Но  мы  акцентируем  внимание  на  формировании  эсхатологически-финалистских  представлений  об  истории  в  религиозных сообществах  Иудеи  последних  веков  перед  Р.  Хр.:  именно  эти  представления стали питательной средой для будущей христианской философии истории.
 
Третьим элементом «конкурентной среды», окончательно сформировавшейся в первые века н.э., становятся космология и историософия  христианских  апологетов.  Среди  них  особенно  выделяется  Климент Александрийский. Отметим, что полемика с античными историческими  программами  была  связана  не  только  с  вопросом  о происхождении и судьбах мира, но так же и с более «историческими» темами —  старшинством  Моисея  или  Орфея,  проблемой  «плагиата» научных и религиозных доктрин, в который различные участники полемики обвиняли друг друга и т.д. Не менее показательно то, как события  прошлого  начинают  оцениваться  в  «историях»,  написанных  христианскими  авторами  (от  Евсевия  Кесарийского  до  Павла  Орозия), которые  создавали  свои  тексты  с  апологетической  и  полемической целью,  переинтерпретируя  исторические  реалии  в  совершенно  новом для того времени ключе.
 
Новизна настоящей книги заключается в том, что на основе современной научной традиции и античных, а так же раннесредневековых источников, мы продемонстрировали, что идеологические «битвы за историю» имели место уже на самой заре европейской культуры.
 
 
 

Категории: 

Благодарю сайт за публикацию: 

Ваша оценка: Нет Average: 10 (2 votes)
Аватар пользователя brat Andron