Беседы о блаженствах - Саймон Тагуэлл

Современный мир, в духовном своем устроении весьма похожий на подростка, капризного, вольнолюбивого, априори скептичного по отношению к ценностям и устоям старших, жадного до удовольствий, неопытного пока что в житейских искушениях, слово «заповеди» трактует прежде всего как «запреты». Вот, дескать, знаем мы вашего Бога, небесного тирана и самодура: запрещает людям то и это, заставляет ходить по струнке, шаг влево-шаг вправо — стреляет без предупреждения... Так изображает Бога персонаж актера Аль Пачино из американского фильма «Адвокат дьявола», сам сатана, соблазняющий главного героя стать на его сторону: «Бог говорит людям: вот прекрасный плод. Он — для тебя. Но смотри на него и не смей трогать! Очень хочется? Ладно, трогай—но не смей пробовать! Попробовал? Но не вздумай проглотить!..» Нечистый дух, искушающий человека, во многом напоминает хулигана-старшеклассника, который учит малыша плохому, настраивает против родителей и подбивает пакостить им, уверяя, что круче забавы не придумаешь. Соблазняясь наущениями врага, человек бунтует против Бога, как подросток против отца, рано или поздно убегает из дома и становится сыном — блудным.

В притче Христовой точно описан путь блудного сына: от опьянения мнимой свободой и низменными удовольствиями мира мирского—до тяжелого похмелья и отрезвления, раскаяния и возвращения домой, где любящий и терпеливый Родитель ждет его и готов

на раскаяние ответить прощением.

Об отношениях Бога и человека написаны огромные библиотеки книг, сказано много слов разными религиями мира, разными философами и богоискателями... Но вот эта семейная аналогия — Бог как Отец, человек как дитя — на мой взгляд, одна из самых подходящих, чтобы осмыслить, как нам жить и вести себя с Богом и друг с другом. Ибо Тот, Кто сказал нам: «Будьте как дети», сказал и о том, Чьи именно мы дети, назвав Творца и Промыслителя всего сущего — Отцом нашим Небесным.

Если смотреть именно так, по-семейному, тогда нам, христианам, понятен и смысл заповедей: мать и отец наставляют детей, как им жить, чтобы быть счастливыми. Падшему Адаму пришлось, покинув детскую, пройти немало дорог, испытать множество скорбей, побед и поражений, обрести новую веру и новые надежды, претерпеть крах старых иллюзий, самому быть преданным многими своими детьми и изболеться о них сердцем, чтобы понять: а ведь Отец был во всем прав, и заповеди мне дал, потому что любит меня. Эти заповеди - не запреты, но помощь, защита, свет во мраке ночных блужданий.

Всё это мы, христиане, хорошо понимаем. Особенно в отношении Декалога — соблюдай все десять заповедей, и проживешь жизнь под кровом Всевышнего, и Он оградит тебя от всякого зла, исполнив все обетования, изложенные, например, в 90-м псалме, который православные христиане знают наизусть и привыкли читать в минуты опасностей, что под завязку наполняют повседневную жизнь.

А вот когда мы, современные люди, слышим слова Христа, которые называем «заповеди блаженств»—чего греха таить, нередко приходим в растерянность. Это ведь заповеди? Несомненно, заповеди. Будьте такими, как сказал Христос — и станете блаженны... Но кто блажен? Плачущие, кроткие, униженные... По канонам современного мира — презираемые неудачники.

И не только ведь в мире светском, вот что тревожно: увы, и в церковной жизни мы видим, что сила, победительность, власть то и дело ставятся во главу угла, дескать, а как иначе строить храмы и монастыри, обращать народы, насаждать христианскую нравственность, поддерживать то, что именуется «христианской цивилизацией», как сохранять тысячелетние сокровища христианской культуры? Будешь кротким и милостивым, блаженненьким—того и гляди, придут враги, разграбят храмы, надругаются над святынями, разрушат основы... Велик соблазн: на силу врага — ответить его же ржавым оружием, силой, которая оборачивается не силой Христовой, но силой кесаря, силой мира сего. Так нечистый дух пытается снова и снова заменить евангельские ценности —идолами, предлагая нам, нынешним христианам, те же искушения, которыми он испытывал в пустыне Самого Христа. И наблюдая всё это, ежедневно происходящее вокруг, многим из нас—как не впасть в уныние, и как нужно слово, напитанное духом Христовым, слово, поддерживающее веру, побуждающее понять что-то главное в себе, в Боге и в жизни.

Саймон Тагуэлл - Беседы о блаженствах

Саймон Тагуэлл ; пер. с англ. Н.Л. Трауберг ; предисл. свящ. Сергий Круглов. Изд. 2-е, испр.

Нижний Новгород : «Христианская библиотека», 2015. — 128 с.

ISBN 978-5-905472-35-0

Саймон Тагуэлл - Беседы о блаженствах - Введение

Никто не сомневается в том, что блаженства играют особую роль в христианском мировоззрении. Боссюэ сказал своим монахиням: «Если Нагорная проповедь—суть христианства, восемь блаженств—суть Нагорной проповеди». Святой Доминик молился о том, чтобы основанный им орден «находил радость и услады в жизни, сообразной духу блаженств». Те, кто составлял нынешний Лекционарий, сочли текст о блаженствах самым подходящим для дня Всех святых.

Однако текст этот очень странен. Чем больше думаешь о нем, тем больше он озадачивает. Блаженства, без сомнения, зовут нас на неслыханные высоты духовной и нравственной жизни; но в то же время они канонизируют качества, прямо противоположные представлению о приличном, благополучном, нормальном человеке. Конечно, эту странность мы находим в Евангелиях повсюду Христианская зрелость совсем не в том, чтобы стать тем подтянутым, внушающим уважение человеком, у которого все в порядке, ибо он точно знает, что такое быть христианином, и обладает достаточной силой воли, чтобы жить согласно этим знаниям.

По-видимому, у апостола Павла была немалая сила воли, но он мучился таинственным «жалом в плоть». Когда он хотел от него освободиться, Господь ему сказал: «Довольно с тебя благодати Моей» (см.: 2 Кор. 12:7-9), и Павлу пришлось узнать, что Божия сила совершается в немощи, то есть — только в слабости нашей становится совершенной.

Сам Господь избрал путь слабости. В Боге есть что-то такое, что легче выразить слабостью, чем силой, глупостью, чем умом, бедностью, чем богатством. Воплотившись, Он стал бедняком, неудачником и неразумным. А мы, призванные следовать и подражать Воплощенному Богу, не должны удивляться, что нам нужно изучить высокое искусство немощи.

Конечно, это не значит, что мы должны опустить руки и вообще не «делать усилий». И Библия, и жития святых показывают нам, что усилия эти бывают поистине героическими. Но не дай нам Бог неправильно их понимать!

Апостол пишет, что он достиг праведности, предписанной Моисеевым законом, со всей той тонкостью ее толкования, которой достигли фарисеи. Когда же он стал христианином, это совершенство, эта праведность не принесли ему особой пользы; он как бы не знал, что с ними делать.

Очень легко считать фарисеев воплощением порока и лжи. В прямом смысле слова они не лгали; что же до пороков, они, можно сказать, были лучшими людьми той эпохи — самыми набожными, самыми покорными Божьей воле, самыми ответственными в своих поступках. Праведность их плоха лишь одним: ее можно измерить, и счесть хоть когда-нибудь, что мы ее достигли. Она может стать самоцелью.

Как соблазнительно определить нравственность так, чтобы рано или поздно сказать: «Я все это выполнил!» Как хорошо войти в храм, смело подняв голову, и возблагодарить Господа за то, что ты — такой приличный, такой безупречный человек! Как это смиренно (ведь благодарим мы не себя, а Бога), как нагло и как невыносимо скучно!

Категории:

Благодарю сайт за публикацию: