К моменту зарождения первых христианских общин их священные тексты были разрознены и не составляли единого целостного списка. Установление канона Св. Писания было осуществлено несколько позднее. До этого же момента христиане имели перед собой разрозненные тексты в оригинале и в переводе. Большинство книг Ветхого Завета были на греческом языке, переведенные известными толковниками из Александрии. Книги Нового Завета тоже были на греческом языке, однако так же, как и ветхозаветные, не составляли единого комплекса. У ранних христиан возникает необходимость определить, какие книги Ветхого и Нового Заветов являются священными, подлинными и богодухновенными, а какие таковыми не являются. Одна из главных причин подобной деятельности — это появление многочисленных апокрифических текстов.
К концу IV в. христианская Церковь начинает определять канон Ветхого Завета, опираясь на еврейскую традицию. Затем проблема возникает с новозаветными книгами в связи с получившими распространение апокрифами. Так как появились новозаветные тексты, которые подписывались именами апостолов, но на самом деле не имели отношения к самим апостолам, то Церковь должна была определить, какие новозаветные писания вышли, собственно, из-под руки апостолов или были написаны в русле апостольской традиции, а какие нет. Еще при жизни самих апостолов появились ереси, искажавшие христианские священные тексты исходя из своих убеждений, поэтому возникла необходимость провести границы между подлинно апостольскими писаниями и писаниями еретиков.
Труды Нижегородской духовной семинарии - Выпуск 17
Сборник работ преподавателей и студентов
Нижний Новгород, 2019. 480 с.
ISBN 978-5-904720-24-7
Труды Нижегородской духовной семинарии - Выпуск 17 - Содержание
Раздел I Научно-богословские статьи и доклады
Библеистика
- С.Н. Горбунов, магистр богословия, преподаватель Нижегородской духовной семинарии От значения подлежащего к содержанию контекста: из опыта дискурсивного анализа Мф. 6: 22
- Иером. Лаврентий (Р.В. Собко), кандидат философских наук, преподаватель Нижегородской духовной семинарии Глаголы творения в еврейском языке: спецификация смыслового поля
- Д. В. Иванов, студент магистратуры Московской духовной академии, прот. А. А. Воронов, преподаватель Нижегородской духовной семинарии, свящ. С. А. Гимоян, преподаватель Нижегородской духовной семинарии Демифологизация и экзистенциальная интерпретация новозаветного провозвестия в творчестве Рудольфа Бультмана
- А. А. Смирнов, студент магистратуры Санкт-Петербургской духовной академии, протодиак. Д. П. Исаев, преподаватель Нижегородской духовной семинарии, прот. В. А. Краев, преподаватель Нижегородской духовной семинарии Исторические предпосылки возникновения библейской критики как научной дисциплины
Филология
- Е. В. Плисов, доктор филологических наук, доцент Нижегородского государственного педагогического университета имени Козьмы Минина (Мининский университет) Лингвистические основы изучения языка религиозной сферы в современной германистике
Религиозная философия
- А. В. Ворохобов, кандидат богословия, кандидат философских наук, доцент Нижегородской духовной семинарии Религиозно-персоналистическая антропология Эмиля Бруннера и Фридриха Гогартена
- Д. В. Семикопов, кандидат философских наук, преподаватель Нижегородской духовной семинарии Метафизика насилия в политическом богословии царя Иоанна IV Грозного
- А. М. Хамидулин, кандидат богословия, магистр профессионального обучения, преподаватель Нижегородской духовной семинарии Философско-педагогический анализ категории «духовность»
- М. В. Медоваров, кандидат исторических наук, доцент Национального исследовательского Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского, преподаватель Нижегородской духовной семинарии Новые грани философии Антанаса Мацейны
- Свящ. С. А. Ураков, преподаватель Нижегородской духовной семинарии Проблема определения эссенциального бытия человека в творческом наследии священника Павла Флоренского и профессора М. М. Тареева
- А. А. Пешков, кандидат богословия, кандидат философских наук, преподаватель Нижегородской духовной семинарии, Ю. А. Гуторов, магистр богословия, магистр педагогики, преподаватель Нижегородской духовной семинарии Вопросы семьи и брака в отечественной религиозно-философской мысли (конца XIX — начала XX века)
Некролог
История Церкви
- Н. К. Гаврюшин, кандидат философских наук, профессор Московской духовной академии и Нижегородской духовной семинарии Черты исторической школы в духовных академиях
- Свящ. В. А. Плаксин, магистр богословия, преподаватель Нижегородской духовной семинарии Митрополит Николай (Кутепов) и духовные школы в 1950–1960 гг.
- Свящ. Д. И. Давыдов (г. Арзамас), прот. А. А. Березин, преподаватель Нижегородской духовной семинарии, прот. А. М. Дроздов, кандидат богословия, преподаватель Нижегородской духовной семинарии История Свято-Троицкой церкви села Высоково Нижегородской области до 1917 года
- Сектоведение
- Р. М. Конь, кандидат богословия, доцент, преподаватель Московской духовной академии и Нижегородской духовной семинарии К вопросу о нецерковности сектоведческой концепции «нетрадиционной религиозности» и «внутрицерковного сектантства»
- Священник С. В. Даниленко, магистр богословия (г. Москва) Учение В. Аткинсона как источник оккультных систем XX века
- Апологетика
- И. А. Горюнов, преподаватель Якутской духовной семинарии Учение о карме и реинкарнации: исторический обзор и христианская критика
Раздел II Письменные работы студентов Нижегородской духовной семинарии
Выпускная квалификационная работа студента V курса очного отделения Нижегородской духовной семинарии
- А. С. Казаков Проблема мистического в философии раннего Витгенштейна в контексте западной апофатической традиции
Труды Нижегородской духовной семинарии - Выпуск 17 - Черты исторической школы в духовных академиях
Как ни резко и парадоксально это звучит, но история Русской церкви в духовных академиях XVIII — начала XIX века почти полностью отсутствовала. Ее просто не значилось в учебной программе. Да и как воспринимался бы этот предмет, если бы лекции читались (по тогдашнему обыкновению) на латинском языке? В самом деле, ориентация на программы западных богословских школ никак не могла способствовать тому, чтобы сделать предметом изучения историю Русской церкви. К тому же трагические события, связанные с расколом XVII века и упразднением патриаршества, изъяснять и изучать было не особенно удобно по политическим мотивам. Поэтому история Русской церкви в конце XVIII — начале XIX века затрагивалась только отчасти в курсе общей церковной истории, а также в связи с русской гражданской историей. И лишь в 1851 году эта область знаний была введена в число самостоятельных дисциплин академического курса.Таким образом, историческая школа в духовных академиях Российской империи до середины XIX века не имела возможности складываться вокруг самостоятельных кафедр. В течение полутора столетий ее созидают труды отдельных энтузиастов.
Один из первых преподавателей Александро-Невской семинарии Адам Селлий (1696–1746, по другим данным 1695–1745), принявший при пострижении в монашество имя Никодим, глубоко интересовался русской церковной историей и, можно сказать, положил начало систематической работе по целому ряду направлений. Во-первых, он составил сочинение по истории российской иерархии («De rossorum hierarhia libri quinque»), которое не было напечатано, но в дальнейшем его материалами широко пользовались другие исследователи, в частности, как отмечает И. А. Чистович, прибегал к нему В. Рубан в своем издании «Любопытного месяцеслова» на 1776 год, рассказывая о митрополитах киевских, а позднее Амвросий Орнатский в своей «Истории российской иерархии». Другое сочинение Адама Селлия — «Schediasma litterarium...»— представляет некий прообраз знаменитого труда митрополита Евгения (Болховитинова) «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина». Митрополит Евгений, как мы увидим, во многих отношениях явился продолжателем дела Адама Селлия, и в 1815 году опубликовал очерк своего предшественника в русском переводе, столкнувшись при этом с возражениями цензуры. Предвестием рождения русской школы церковно-исторических исследований явилось появление в 1805 году «Краткой Церковной Российской истории» московского митрополита Платона (Левшина) (1737–1812). Один из авторитетнейших богословов и специалистов по истории Церкви Николай Никанорович Глубоковский (1863–1937) в своем итоговом очерке 1920-х годов (на него мы в дальнейшем будем во многом опираться в нашем изложении) называет митрополита Платона «счастливым предтечей научно-исторического мессианства», который хотя придерживается летописного порядка изложения, но «группирует свой материал более систематично и, главное, везде рисуется „любезным и привлекательным истории свойством — истины и беспристрастия“, почему старательно применяет трезвый критицизм в обсуждении литературных сведений и жизненных явлений».
В самом деле, пользовавшийся благоволением трех российских самодержцев, Платон мог высказать самостоятельный взгляд на ряд ключевых эпизодов русской церковной истории. Так он и поступил в оценке церковного раскола XVII века: править церковные книги было необходимо, но «надлежало было, объяснив все причины исправления книг, и представив пред очи видимые ошибки, также оговорив, что и в старых книгах ничего церкви противного не заключается <...> надлежало было оставить на волю: по старым ли служить книгам или по новым». Решение этого вопроса путем принудительным, «вооруженною рукою», не только не погашало раскол, «но еще более его возжигало».
Категории:
Благодарю сайт за публикацию:
