Вейсман - Мидраш рассказывает - 2 тома - Берешит - Шмот - Ваикра - Бемидбар - Дварим

Мидраши вселяют в нас страх и любовь к Создателю, рассказывая о Его величии, об уникальности еврейского народа, о безгрешности праведников и о Б-жественной награде в этом мире и в мире грядущем. Поэтому у них есть еще одно название - агада, которое происходит от арамейского корневого слова, означающего «влечь», так как они пленяют сердца читателей и влекут их к Служению Всемогущему.

 

Читая мидраши, мы должны иметь в виду, что их записали мудрецы, величие и святость которых были настолько очевидны, что с ними случались чудеса. 

 

Раби Моше Вейсман - Мидраш рассказывает - Том 1 - Берешит - Шмот

2-е исправленное издание

Printed in Israel

Иерусалим, Швут Ами, 2016 г. - 548 с.

 

Предисловие

Определение основных понятий Торы

Книга Берешит

Книга Шмот

 

 

Обычно слово мидраш переводится как «легенда» или «сказка», иногда «басня». Такой перевод не только неточен - он вводит в заблуждение. Слово мидраш происходит от ивритского корня дараш, что означает «искать», «исследовать». В соответствии с этим, мидраш - это разъяснение стихов Торы, данное нашими мудрецами,которые глубоко исследовали каждый ее стих, все слова и все буквы в каждом слове, чтобы найти скрытый, истинный смысл этой великой Книги. Мудрецы, постигшие Тору, могут истолковывать ее слова на многих уровнях понимания в соответствии с традицией, идущей от Синая. Все эти истолкования правильны, ибо Творец придал Торе такую форму, при которой каждое слово и каждая ее буква несут так много смысла, что всегда остается возможность для огромного числа различных интерпретаций. Объясним теперь происхождение мидрашей (по книге Р. Моше Хаим Луцца-то, Маамар аль аагадот).

 

Всемогущий продиктовал Моше весь текст Торы целиком, от первого слова "Берешит» и до последних слов - «леэйней коль Исраэлъ». Одновременно Он давал Моше подробное Устное Разъяснение диктуемого текста. Писаный текст Торы представлял собой всего лишь конспективные заметки, краткие намеки на тщательно разработанную Устную Тору. Однако Всевышний предостерег Моше, чтобы тот не записывал Устную Тору.

 

Моше и его преемники, Мудрецы, заботливо сохраняли не только свитки Письменной Торы, но и их Устное Разъяснение. Они изучали его и передавали из поколения в поколение.

 

Но пришло такое время, когда религиозные наставники очередного поколения почувствовали, что Устную Тору нельзя хранить только в памяти, как это делалось раньше. Бедствия и гонения, обрушившиеся на евреев во времена римского владычества, подорвали спокойную жизнь народа, а вместе с ней ослабили еврейскую способность к сосредоточению. Устной Торе угрожала опасность забвения (не дай Б-г). Поэтому мудрецы воспользовались синайским принципом, который передавался со времен Моше из поколения в поколение, и согласно которому ведущие знатоки Торы могут быть уполномочены на принятие определенных чрезвычайных мер ради сохранения Торы. В качестве такой чрезвычайной меры по сбережению Торы во всей ее целостности они предприняли запись Устной Торы, что заняло, в итоге, многие тома, известные как Мишна и Гемара (Талмуд). Гигантское предприятие по их составлению потребовало труда самых блестящих знатоков Торы во многих поколениях (приблизительно 3450-4230 гг.) Само собой разумеется, оно было успешно закончено только благодаря помощи Всевышнего.

 

Мудрецы должным образом выполнили кодификацию олах от,религиозных законов, заповеданных Моше Всевышним. Однако вопрос о том, как записать Б-жественные этические и моральные учения, которые Всевышний преподал Моше, вызвал проблему. В них содержались глубокие мировоззренческие и нравственные принципы, которые, будучи записаны, стали бы известны и нечестивым ученикам. Мудрецы боялись, что тот, кто станет изучать этические истины Торы, не руководствуясь при этом Страхом Небесным, пусть он даже известный ученый, извратит их смысл. А если изучающие эти мидраши будут к тому еще и невеждами, то они неминуемо выведут из них ложные принципы. Тем не менее, мудрецы решили записать моральные наставления Торы, но с помощью скрытого шифра. Получить ясное представление из него могут только те, кто обладает ключом для дешифровки. В соответствии с этим, мудрецы скрыли Б-жественные моральные наставления-мидраши - под видом преданий, загадок, притч и таинственных изречений. Мидраши стали непонятными для обывателей, ибо расшифровать их могли лишь те, кто принадлежал к ограниченному кругу изучающих Тору и кто получил от своих учителей ключ к тайному шифру. Учителя же открывали своим ученикам, что буквальное значение текстов мидрашей - это всего лишь внешнее обличье, под которым скрываются истинная суть и истинный дух. Если кто-либо будет читать мидраши, не зная тайного кода, то их подлинный смысл ускользнет от него. Ниже следует частичный перечень аксиоматических утверждений, касающихся мидрашей:

Глубокие этические принципы раскрываются в мидрашах посредством притч и сравнений, которые на первый взгляд кажутся незамысловатыми. Многие афоризмы наших мудрецов кажутся непосвященным истиной в абсолютном смысле. На самом же деле их применение ограничено определенным временем, местом или предметом. Поэтому профаны, не знающие об ограниченности применения того или иного мидраша, легко впадают в замешательство. Им кажется, что данный мидраш противоречит некоторому другому утверждению мудрецов.

 

Мудрецы знали из традиции, что, когда Всевышний замыслил Тору, Он вложил в каждое слово и каждую букву огромное множество значений, каждое из которых истинно. Мудрецы часто скрывали глубокие нравственные проблемы под видом обсуждения научных принципов, принятых в то время. На самом деле их заботила отнюдь не правильность научных положений, а те нравственные уроки, которые можно было из них извлечь.

2-е исправленное издание

Printed in Israel

Иерусалим, Швут Ами, 2016 г. - 769 с.

 

Книга Ваикра

Книга Бемидбар

Книга Дварим

 

Мишкан (Скиния Завета) был сооружен, и Шехина спустилась и пребывала в нем. Весь народ Израиля собрался вокруг Мишкана, и Моше среди них как равный.

Мы не можем не обратить внимания на подобную скромность. Вероятно, человек, близкий главе государства, состоящий с ним в особых отношениях, чувствует себя вправе входить и выходить из резиденции правителя, когда ему вздумается. Моше, однако, считал иначе. Он рассуждал так: «Действительно, Всевышний избрал меня вождем еврейского народа, и я был им до сих пор. Но как я могу знать, что буду сочтен достойным направлять его и в будущем? Может быть, Всевышний нашел человека с большими заслугами, который и займет по праву это место?»

 

Этот мидраш (Ваикра раба 1:5) рисует Моше человеком, отказавшимся войти в Мишкан из скромности. В Таргум Йонатан (1:1) приводится еще одна причина, по которой Моше не перешагнул порога Мишкана до тех пор, пока Всемогущий прямо не позвал его. Моше рассуждал так: «Когда была дарована Тора, гора Синай из-за этого грандиозного события приобрела особую святость. Хотя ее величие было только временным, мне не разрешено было взойти на нее, пока Всевышний не призвал меня к этому. Святость Мишкана превышает святость горы Синай, и, кроме того, святость его постоянна. И поэтому мне нельзя войти до тех пор, пока меня не призовет Всемогущий».

 

Такое чувство смирения характерно для Моше, оно то и дело заставляло его отказываться от роли вождя в полном убеждении, что вместо него можно найти более достойного человека.

Когда Всевышний приказал Моше вывести евреев из Египта, тот отказался. Он возразил, что считает себя недостойным этой роли. Но Всевышний сказал ему: «Если ты не выведешь их из Египта, никто другой этого не сделает!»

И опять, когда Моше услышал, что через него на Египет будут навлечены Десять Казней, он отказался. Он являлся к фараону только тогда, когда Всемогущий говорил ему перед каждой казнью: «Встань и пойди к фараону».

Когда евреи достигли берегов Ям Суф, Моше не предполагал, что он будет избран осуществить чудо рассечения морских вод, и скромно стоял в стороне. Но Всевышний сказал ему: «Рассечь воды морские дано только тебе. Я приказываю тебе поднять свой жезл и раздвинуть их!»

 

Перед дарованием Торы Моше не стал сам подниматься на гору Синай. Он стоял у ее подножья до тех пор, пока Всемогущий не призвал его, сказав: «Подымайся!»

После завершения Мишкана Моше отошел в сторону. Он размышлял так: «Аарон избран выполнять службу Первосвященника в Мишкане. Наверное, он, а не я, будет призван войти в него».

Тогда Всемогущий оказал Моше особую честь, призвав в Мишкан его и только его. Это действительно было чрезвычайно высокой наградой, потому что толпа, собравшаяся перед Мишканом, состояла не из заурядных людей. Среди них были выдающиеся праведники, такие, как Аарон, семьдесят старейшин, Ури, Бецалель и главы колен. Но зов Б-жий не был обращен ни к одному из них: только Моше приглашен был войти внутрь. Более того, призыв Всемогущего нес утешение Моше, который был опечален мыслью о том, что все, кроме него, пожертвовали ценности для возведения Мишкана, он же был освобожден Всевышним от этой мицвы.