Зарин – Заповеди блаженства

Ветхозавeтному человeчеству были пред­ложены на выбор «жизнь» или «смерть» (Второзак. XXX, 19; Иерем. XXI, 8). Все ветхозавeтное домостроительство направля­лось к тому, чтобы научить народ «любить Господа Бога» Израилева «от всего сердца своего и от всей души своей, дабы жить ему» (Второз. XXX, 6), но пред­варительною ступенью и необходимым условием для достижения такого настрое­ния было указано «обрeзание сердца» его (Второз. VI, 6; Иерем. IV, 4; Дeян. VII, 51). Чтобы побудить ветхозавeтное человeчество к совершению такого труднаго подвига, Господом Богом были опредeлены «благо­словение» (ευλογία) за исполнение закона и «проклятие» (ή κατάρα) за его нарушение. «Благословение» должно было сопровождаться преуспeянием вeрнаго исполнителя закона и во внeшнем благополучии жизни социаль­но - политической, семейно – экономической  и т. д., «проклятие» же обусловливало для дерзкаго нарушителя закона наступление бeдствий в указанных отношениях (Втор. ХХVIII слeд. и др.)—«смятение и несчастие во всяком дeлe рук его, доколe не будет истреблен» (Второз. ХХVIII, 20). Во всеоружии таких могущественных для себялюбиваго человeка побуждений закон, как суровый «пeстун» (Галат. III, 24), воспитывал ветхозавeтное «жестокосердое» (Матф. XIX, 8; Марк. ХVI, 14) человeче­ство, доводя его до сознания неисправимой собственными силами природной грeховной испорченности всякаго человeка, а вмe­стe с сим—неспособности закона «живо­творить» человeка (Галат. III, 21) по его внутреннему существу.

 

Выяснилось, что закон не мог препобeдить и предотвра­тить того коренного извращения человeче­ской природы, в результатe коего оказы­валось, что самому лучшему невозрожден­ному человeку «прилежит злое», когда он хочет дeлать «доброе» (Римл. VII, 21) п что он с роковою неизбeжностью дeлает не то, что хочет, а что в своей совeсти и разумe ненавидит (Римл. VII, 15), бу­дучи порабощен живущему в самой со­кровенной глубинe его природы грeху (Римл. VII, 14. 17). Ветхозавeтному чело­вeку был дан «святой закон» и заповeдь святая, праведная и благая, но так как сам-то человeк по внутреннему суще­ству своему—«плотян», раб грeха (Римл. VII, 14), то и оказалось, что «заповeдь», данная человeку для жизни, фактически по­служила ему к смерти (Римл. VII, 12.10), и всe, «утверждающиеся на дeлах закона», оказались «под клятвою» самого же за­кона (Галат. III, 10). Но такой безотрадный итог не был окончательным, так чтобы нарушилась воля Божия о спасении человeка и даровании ему вeчной жизни. Напротив, чeм искреннее и глубже он сознавал ту истину, что «законом никто не оправдывается пред Богом» (Галат. III, И), тeм горячeе он стремился к оправданию вeрою (Галат. III, 11) в обe­тованнаго Мессию (Галат. III, 22), достигая «правды» не «от закона», но от вeры (Галат. Ill, 21. 11. 24).

 

Убeдившись в невозможности явить себя «чистым» пред Богом (Иов. XIV, 4) и оправдаться пред Ним (Иов. IX, 2—3), как носящий в самой природe своей неизгладимую порчу (Пс. L, 7)—ветхозавeтный богобоязненный человeк всю свою надежду возлагал на милость Божию, от Него ожидал очище­ния грeховной скверны, просил Бога «изгла­дить» всe беззакония его в самой глубинe его сердца, создать в нем чистое сердце и обновить дух правый (Пс. L, 9.11. 12), помиловать его, исцeлить его душу от грeха (Пс. L, 5) не лишая его общения Св. Духа Божия (Пс. L, 13). Только упо­вание на «спасение» от Бога силою Его «владычественнаго Духа» (Пс. L, 14) обез­печивает человeку несокрушимое внутреннее благосостояние, является источником радости и веселия (ст. 10). Для возвысившагося до такого сознания ветхозавeтнаго человeка и самый закон ветхозавeтный представлялся уже не внeшним принуди­тельным, хотя и с непререкаемым авторитетом, кодексом непосильных для воли предписаний, исполнение коих для него обязательно прежде всего во имя соб­ственнаго временного земного благополучия, но законом Господним, содержащим в «заповeдях своих» такия «откровения» и «уставу» вразумления и наставления Са­мого Господа (Пс. XCIII, 12), к коим человeк внутренне сердечно тяготeет, «прилeпляется», с коими он отожест­вляет волю свою (Пс. 1, 2), о коих он «размышляет», ожидая все болeе и болeе углубленнаго разумeния от Самого Господа, коим он радуется, как неисчерпаемому и неиждиваемому богатству, коими он «утe­шается» (Пс. СХVIII). Исполнение «зако­на» является уже тогда не содержанием собственной самоираведности человeка, но лишь результатом стремления приблизить­ся к Богу, привлечь к себe милость Божию, оживотворяющую его (Пс. СХVIII, 40).

 

Петроград : 1915. – 110 с.