Зернов - Русское религиозное возрождение XX века

Встречи в изгнании русских богословов с христиана­ми Запада открыли римским католикам, англиканам и протестантам прежде малоизвестный им мир современ­ной православной мысли. Эти встречи помогли также и русским яснее понять роль собственной традиции в рамках экуменического христианства.

 

До приобщения России к Западу в восемнадцатом веке, в стране не существовало рационального бого­словия в обычном смысле слова. Люди причащались Божественных Тайн, читали Священное Писание, строили церкви, писали иконы, следовали монашескому и аскетическому идеалам, пытались исполнить заветы Нагорной проповеди и в личной, и в общественной жизни; однако за редким исключением они не пробо­вали выражать свой опыт письменно. Их вера в Триеди­ного Бога и в Боговоплощение находила выражение в искусстве, обычаях, в быту и нормах житейского поведения; они не были сильны в сфере отвлеченного мышления.

 

Контакт с христианским Западом дал толчок русской мысли, но вместе с тем он создал новые препятствия для ее плодотворного развития. Как два страшных врага истинной веры возникли на российском горизонте ка­толичество и протестантство. Западные христиане обла­дали интеллектуальным превосходством и православ­ным казалось, что единственная их цель — в покоре­нии Восточной Церкви и разрушении обряда, любовно и верно сохраняемого русскими с начала своего обра­щения в десятом столетии.

 

Перевод с английского

УМСА - Press

1974

 

Предисловие автора

Предисловие к русскому переводу

Библиография

Список имен

 

 

И кто не собирает со Мной, 

тот расточает. Мф. 12, 30.

 

Это предисловие нам хочется начать словами, ска­занными более полувека назад, в 1911 году, неболь­шой группой русской интеллигенции, основавшей книгоиздательство, чтобы принести русской обще­ственности благую весть о Христе: « Русское самосознание находится в периоде затяж­ного кризиса, который, по-видимому, не ограничится одним нашим поколением. Старые устои жизни и традиционные формы самосознания разбиты или же разбиваются на наших глазах историей, а новое только зарождается в мучительной борьбе и проходит через начальную стадию своего развития.

 

В такую критическую, но вместе с тем творческую эпоху, когда закладывается фундамент нового буду­щего, с совершенно исключительной остротой подни­мается в душе загадка России. Перед нами ставится вопрос не об одних внешних судьбах России, не об одном только ее государствен­ном бытии и экономическом благосостоянии, но обо всем ее духовном облике, о ее призвании и значении в мировой истории». Во все времена русская интеллигенция — эта совесть России — задавала вопросы: «Что такоеРоссия? В чем ее святыня и задача?» И по-разному отвечала на них. Сегодня и мы задаем их себе, задаем спустя полвека, в течение которых России удалось изменить лицо земли, изменить лицо человечества. К лучшему ли?

 

Мы не берем на себя ответственности ответить на это. Одно несомненно — сегодня судьба человечества более, чем когда-либо связана с судьбой России, а судьба России спокон веку связана с русской интеллигенцией. Именно она, русская интеллигенция, пронесла через десятилетия царских тюрем и ссылок веру в атеизм, материализм и социализм. К чему при­вела эта вера? Она развратила душу России и вызвала к жизни стихию революции, которая без остатка поглотила самую интеллигенцию. Книга Зернова посвящена последней главе ее героической истории, в которой немногие из ее «святых, не верящих в Бога» (Г. Федотов) находят своего Бога и себя. Их предостерегающий голос не был услышан. Из атеизма, материализма, нигилизма не смогли родиться свобода и братство.

 

Свобода, братство и любовь возможны лишь во Христе. «Где Дух Господень, там свобода». Понадо­бился колоссальной силы урок — катастрофа, потряс­шая мир до основания, чтобы привести интеллиген­ цию к покаянию. Только увидев дело рук своих, она поняла, как ложны и безжизненны ее идеалы. Но мы не должны осуждать ее — мученичеством искупила она вину перед Россией и до конца про­несла свой крест. Сегодня судьба России зависит от нас: добудем ли мы для нее свободу или приведем к еще большему, доселе невиданному рабству? Только во Христе, облекшемся в плоть человеческую и принявшем крестную смерть, чтобы не умалить человеческой свободы, только в Нем мы можем обрести свободу для себя и нести ее другим. Выбор пути зависит от нашего свободного решения. И Спаситель не утверждает, а спрашивает: «Сын человеческий, найдет ли веру на земле?»

 

Ныне среди идейной и духовной пустыни россий­ской действительности все лучшее, свободолюбивое, мыслящее, честнейшее приходит к Христу и в нем находит силу для творчества и деятельности, должных преобразить душу и лицо России. Задача эта выпала нам, участие или неучастие в ней — вопрос христиан­ской совести каждого. Уклониться мы не можем: рано или поздно действительность заставит ответить на этот вопрос. Но если мы и выберем участие, то избави нас Бог от самоуверенности и безотцовства: ни на минуту не забудем, что сила, благодатно даваемая, молитвой мучеников российских нам посылается; идеи, которыми мы живем, выношены в безрадостных условиях русского изгнания.

 

Ведь та часть интеллигенции, которая влилась в основное русло великой культуры и начала оцерковление с конца XIX века, и в изгнании жила болью о России, мучилась ее мукою — мысли ее и чаяния о России напоены кровью исстрадавшегося сердца. И сегодня наша первая и главная обязанность — помочь выно­шенной в изгнании «русской идее» вернуться на родину, перекинуть мосты через пропасть полувекового забвения к русской культуре, философии, религиозной мысли, богословию, литургическому богатству Право­славия, сохраненным, очищенным и приумноженным в изгнании остатками русской культурной элиты.

 

С этой точки зрения книга Зернова — пока един­ственная попытка осмысления русского религиозного возрождения в целом. Написана она для иностранцев, с русской культурой мало знакомых, потому изобилует упрощениями, грешит не всегда оправданным схема­тизмом. Но разве мы сами не иностранцы в знании собственной религиозной истории? Разве драгоценное сокровище русской духовности, религиозной мысли не новость для нас — русских людей? Потому примем с благодарностью работу автора, собравшего колоссаль­ный материал и написавшего произведение, сейчас для нас, пожалуй, наинужнейшее.

 

В русское издание внесены немногие, на наш взгляд необходимые, уточнения и дополнения.