Жебар - Мистическая Италия

Мы приступаем к изучению религиозной истории средневековой Италии. В те времена религия бьта главным и, так сказать, совершеннейшим созданием итальянского национального гения. Поэзия, искусство и политика, сделавшие Италию, начиная с XIII века, главным очагом западной цивилизации, постоянно черпали в религиозности свое возвышенное и прекрасное вдохновение. Вся самобытность религии Италии заключалась в следующих чертах: совершенно своеобразное понимание идеи царства Божия и пути к его достижению; удивительная свобода мысли, которую Италия применяла и к вопросам догмата, и к церковной дисциплине; беззаботность, которую она сохранила перед великой и мучительной загадкой жизни и смерти; искусство, с каким она примиряла веру и рационализм; далее - ее неспособность к формальной ереси и вместе с тем крайняя смелость ее мистического воображения; способность любить, поднимавшая ее на самую высшую точку христианского идеала; ужас, который она иногда испытывала при взгляде на Римскую Церковь, и право, которое она себе присвоила, смело и беспощадно изобличать все ее слабости, жестокости и насилия, терзая ее честолюбие, - такова бьта религия Италии, религия Петра Дамиенского, Арнольда Бресчианского, Иоакима дель Фиоре, св. Франциска, Иоанна Пармского, Фра Салимбене, св. Екатерины, Савонаролы и Контарини. Эту же религию исповедовали Данте и Петрарка, Джотто, Фра Анджелико и Рафаэль, Олимпия Марата, Виттория Колонна и Микеланджело. Из двух дат, отмечающих начало и конец этого христианства, первая - весьма неопределенна, благодаря редкости документов и грубости тех времен; однако можно утверждать, что его исповедовал в сердце своем Григорий Великий и что Григорий VII сделался бы его страстным представителем, если бы земные и феодальные распри, в которых погибала и Церковь, и Св. Престол, не увлекли и не удержали его на поле брани, на котором ему суждено бьто бороться за свободу и умереть, сомневаясь в существовании на земле справедливости. Это «итальянское» христианство имело своих предвозвестников, своих пророков и своих мучеников еще до XIII века, но оно достигло всей своей полноты и развития только в ту эпоху, когда в долинах Умбрии раздалась благая весть Ассизи. Только со времени св. Франциска это христианство проникло в самые сокровенные тайники итальянской души великих людей. Последняя же дата его хорошо известна. Тридентский собор, предписав с помощью инквизиции всему западно-христианскому миру совершенное однообразие благочестия и молитвы, в то же время залечивал те раны, которые были нанесены могуществу первосвященника соборами XV века. Он предоставил Римской Церкви никем не контролируемую и не ограничиваемую дисциплинарную власть над епископами, монастырями, белым духовенством и простыми мирянами. В этот день сбылось Евангельское пророчество: да будет един пастырь и едино стадо. Кроме того, Римское католичество было прочно организовано и подкреплено еще только что образовавшейся высшей церковной полицией - орденом Иисуса и политическими симпатиями старого европейского режима. Это Римское католичество было великим созданием, долго зачаровывавшим мир роскошью своего культа, героизмом своих миссионеров, добродетелью своих проповедников и блеском своего воспитания и образования. Но это грандиозное сооружение производит впечатление подобное тому, что испытывается при виде церкви св. Петра в Риме: неумолимая правильность плана, равномерный свет, падающий из купола, роскошная орнаментация парализуют всякий непосредственный порыв благочестия; в этом строгом порядке всех линий - нет более места для свободных мечтаний, в которых в древние времена каждый изображал и понимал божественное по своему личному разумению. Куда девались те старые церкви, в которые каждый входил свободно и непринужденно, как в дом Оща, и в которых незамысловатая стенная живопись так наивно изображала и толковала литургические тексты? Там, в полумраке маленьких часовенок, христианин свободно мечтал о будущем рае и меньше прислушивался к богослужебным напевам священнослужителей, чем к гимнам своего собственного сердца. Здесь же душа, утомленная блеском храма и обрядов, тщетно пытается взмахнуть крылами, чтобы подняться в бездонную синеву неба: огромный блестящий купол заграждает ей путь и подобно птице с разбитыми крыльями она падает на землю, на холодные мраморные плиты алтаря.

 

Москва : Издательство Юрайт, 2024. - 173 с. - (Антология мысли). - Текст : непосредственный.

ISBN 978-5-534-12935-9

 

Предисловие