Жильсон - Дух средневековой философии

Ни одно словосочетание не приходит на ум историку средневековой философии с большей естественностью, чем «христианская философия». Кажется, ничто в этом словосочетании не способно вызвать затруднений, и поэтому нет ничего удивительного в том, что оно так часто употребляется. Однако, если вдуматься, мало найдется более темных и трудноопределимых понятий. Дело ведь не в том, вправе ли историк средневековой мысли рассматривать философию, разработанную христианами в течение Средних веков, отдельно от философии евреев или мусульман. В такой постановке проблема является чисто исторической и легко решается. De jure, нельзя изолировать в историческом исследовании то, что было соединено в реальности: коль скоро нам известно, что христианская, еврейская и мусульманская философии влияли друг на друга, было бы методологически неверно изучать их как замкнутые изолированные системы.

 

Но de facto историческое исследование живет абстракциями, и каждый из нас определяет для себя область научных занятий, границы которой совпадают с границами нашей компетентности. При этом, однако, важно помнить, что границы нашего метода нельзя считать границами реальности. Проблема заключается не в этом; она имеет философский характер и гораздо серьезнее. В простейшей формулировке она выглядит так: имеет ли смысл само понятие христианской философии? И далее: соответствует ли оно какой-либо реальности? Речь идет, естественно, не о том, существуют ли философы-христиане, а о том, возможно ли существование христианских философов. В этом смысле проблема точно так же встает в отношении мусульман и евреев. 

 

 

Пер. с французского Г.В. Вдовиной

М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2011. 560 с.

Etienne Gilson. L'esprit de la philosophie médiévale, Paris, Vrin, 1969.

ISBN 978-5-94242-055-0

 

 

Предисловие

Приложение к главе 14 Заметки о последовательном характере цистерцианской мистики

Именной указатель 

 

 

Десять лекций, составивших эту книгу, были прочитаны в университете Абердина в 1931 году, в рамках Гиффордовских чтений. Мне была предложена непростая задача — определить дух средневековой философии. Тем не менее, я решил принять предложение. Ведь, согласно весьма распространенному мнению, Средневековье обладало литературой и искусством, но не имело собственной философии. Чтобы выявить дух этой философии, нужно было доказать ее существование — или признать, что ее никогда не было. Именно попытки определить средневековую философию в ее собственной сущности привели меня к тому, чтобы представить ее как «христианскую философию» по преимуществу. Но в этом пункте меня поджидало на другом уровне прежнее затруднение: подобно тому, как отрицалось фактическое наличие средневековой философии, отрицалась и возможность христианской философии как идеи.

 

Поэтому цель этих двух циклов лекций — подвести к тому выводу, что Средние века породили не только христианскую литературу и христианское искусство (что признано всеми), но и христианскую философию (что является предметом споров). Конечно, эта философия не возникла из ничего, как не возникли из ничего искусство и литература Средневековья. Нельзя также сказать, будто в Средние века существовала только христианская философия, как нельзя сказать, будто вся литература и все искусство Средневековья были христианскими. Речь идет лишь о том, чтобы установить, имеет ли смысл понятие христианской философии и не является ли средневековая философия, в лице самых квалифицированных ее представителей, наиболее адекватным историческим выражением этого понятия. Итак, дух средневековой философии, как мы его понимаем, — это христианский дух, пронизавший греческую традицию, переработавший ее изнутри и породивший специфически христианское видение мира, Weltanschauung. Существование греческих храмов и римских базилик было необходимо для того, чтобы возникли соборы; однако сколь бы многим ни были обязаны наши средневековые архитекторы своим предшественникам, они отличаются от них. И, может быть, новый дух, вызвавший к жизни их творчество, есть тот же дух, что вдохновлял и философов того времени.

 

Чтобы проверить истинность этой гипотезы, возможен лишь один метод: показать зарождение средневекового мышления в той самой точке, где черенок иудеохристианства был привит к эллинской традиции. Таким образом, наше изложение будет иметь чисто исторический характер. Если мы изредка и ненадолго будем переходить на более теоретическую точку зрения, это объясняется тем, что историк все же обязан сделать вразумительными понятия, о которых он ведет речь. Мы постараемся показать, что и сегодня мыслимы те учения, которые в течение столетий интеллектуально питали прежние поколения. Второй цикл лекций будет прочитан в Абердине в 1932 году. Было решено опубликовать оба цикла порознь, чтобы дискуссия, которая последует за публикацией первой части, помогла уточнить предварительные выводы и в случае необходимости внести в них поправки.