Живущий в премудрости - Томас Мертон - Знамение мира - Беседы

Энтони Падовано - Беседы с Томасом Мертоном - Как стать самим собой

Духовный путь Томаса Мертона, рассматриваемый в контексте современной нам эпохи и в неразрывной связи с жизнью каждого из нас, будет предметом наших бесед. Излагая факты биографии Мертона, я постараюсь обратить особое внимание на те воззрения и духовные ценности, которые были определяющими в жизни этого человека. Огромный авторитет, которым Мертон пользовался среди своих современников, основывался на том, что его богословское учение являлось квинтэссенцией жизненного пути своего создателя, а также на удивительной способности этого автора находить путь к сердцу каждого своего читателя.

Есть богословы, написание биографий которых в значительной мере сводится к интерпретации их сочинений. Совсем не обязательно знать что-либо о жизни Фомы Аквинского для того, что понять особенности его богословского синтеза. Совсем другое дело произведения Томаса Мертона, правильная оценка которых возможна только в контексте того духовного пути, который прошел их создатель.

Энтони Падовано - Беседы с Томасом Мертоном - Как стать самим собой

Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2003 - 103 с.

ISBN 5-89647-083-5

Энтони Падовано - Беседы с Томасом Мертоном - Как стать самим собой - Содержание

Об авторе этой книги
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ - В начале пути
ДЕНЬ ВТОРОЙ - Долина отчаяния
ДЕНЬ ТРЕТИЙ - Город на холме
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ - Пустыня одиночества
ДЕНЬ ПЯТЫЙ - Обретенная земля
ДЕНЬ ШЕСТОЙ - По ту сторону океана
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ - Мир обретенный

Джим Форест - Живущий в премудрости - Жизнь Томаса Мертона

Томас Мертон вошёл в мою жизнь со страниц своей автобиографии. Я служил на флоте, ехал домой на Рождество и, дожидаясь автобуса, приметил бумажный переплёт «Семиярусной горы» у газетного ларька. История о молодом человеке, ставшем монахом, мгновенно приковала моё внимание. Потом я ехал в направлении Хадсон Вэлли и, по временам отрываясь от книги, смотрел на густо падавший снег. С тех самых пор эта книга связана для меня с безмолвным танцем снежинок, стремительным водоворотом проносившихся в свете уличных огней.

Она сыграла не последнюю роль в том, что через полтора года я вернулся домой сознательным противником существующих порядков. Впрочем, были и другие причины, из коих отнюдь не второстепенная — моё участие в Движении рабочих-католиков (ДРК). У Движения был дом в Нью-Йорк Сити, и я поселился там после демобилизации. Тогда же я ближе познакомился с Мертоном.

Джим Форест - Живущий в премудрости - Жизнь Томаса Мертона

Перевод с английского Андрея Кирилeнкова под редакцией Наталии Трауберг

М: Истина и Жизнь, 2000. — 264 с. Илл.

ISBN 5-88403-029-0

Джим Форест - Живущий в премудрости - Жизнь Томаса Мертона - Содержание

Предисловие

Предисловие к русскому изданию

Pax Intrantibus
Детство
Англия
Христос с иконы
Кембридж
Нью-Йорк
Жильсон, Хаксли, Блейк, Маритен
Обращение
Брат Иоанн Мертон, OFM
Колледж св. Бонавентуры
Гефсимания и Гарлем
Брат Людовик
Томас Мертон против брата Людовика
Обеты
Во чреве китовом
Отшельник с Таймс-сквер
Пробуждаясь от сна
Благословения
Айя София
Вынужденное молчание
Пастырь миротворцев
Монах под дождём
Отец Людовик, отшельник
Притча по имени Марджи
Член семьи
Я думаю об Азии
Всё — сострадание
Иона под покровом

Приложение

Томас Мертон - Семиярусная гора. Предисловие к японскому изданию

Письма
Нравственное богословие от лукавого
Один день странного человека
Семиярусная гора. Последняя глава

Примечания

Примечания переводчика

Уильям Апель - Знамение мира - Переписка Томаса Мертона с людьми разных вер

Путь Томаса Мертона к общению с людьми разных вер начался ещё тогда, когда он учился в школе английского городка Окэм: в учебных дебатах он защищал Ганди. В 1933 г. в Клэр - колледже Кембриджа - он читал книгу о буддизме, а позже в Колумбийском университете Нью-Йорка - труд Хаксли «Средства и цели» (Ends and Means), побудивший его «обшарить всю библиотеку в поисках работ по восточной мистике». Найденные тогда тексты мало что ему дали - думал молодой монах Мертон, работая над автобиографией, - разве что помогли лучше владеть собой и быстрее засыпать. Однако поиск его продолжился. В 1938 г. он познакомился с индуистским монахом Брамачари и в какой-то момент попросил у того совета, как строить духовную жизнь. Совет Брамачари оказался неожиданным: прочесть «Исповедь» Августина и «О подражании Христу» Фомы Кемпийского. В том же году, работая над диссертацией о Блейке, Мертон нашёл время вникнуть в «Преображение природы в искусстве» (Transformation of Να- ture in Art) Кумарасвами и тексты мудрецов даосизма, прежде всего Чжуан-цзы.

В ноябре 1938 г. Мертон крестился в католичестве. Тремя годами позже, 10 декабря 1941 г., он был принят послушником в католическое аббатство Девы Марии Гефсиманской. Первые годы монашества он очень настороженно относился к другим религиям. В статуях Будды он видел лишь «слепые, мёртвые, придорожные идолы из бронзы» («Изгнание завершается славой» (Exile ends in Glory, 1947)). Ранняя редакция «Семян созерцания» (Seeds of Contemplation) помнит такие его слова: «Вне прямо водимого Духом Святым magisterium нет ни настоящего созерцания, ни единства с Богом, а есть пустота нирваны, слабый умственный свет платоновского идеализма или мечтания суфиев».

Уильям Апель - Знамение мира - Переписка Томаса Мертона с людьми разных вер

Перевод и редактура Андрей Кириленков

Общедоступный Православный Университет, основанный протоиереем Александром Менем

Москва, 2014 г. - 175 с.

ISBN 978-5-87507-296-3

Уильям Апель - Знамение мира - Переписка Томаса Мертона с людьми разных вер - Содержание

Предисловие

Введение. Знамение мира

1. Томас Мертон: служение в письмах

2. Благословение. Переписка с Абдул Азизом

Личное наблюдение
Переписка (1960-1968 гг.)
Мир, лишённый Бога
Единство Божье
Верность, несмотря ни на что
Молитва
Письмо от 17 ноября 1960 г

3. Любовь. Переписка с Амией Чакраварти

Введение
Амия Чакраварти (1901-1986)
Переписка (1966-1968)
Любовь, скрытая в основании всего сущего
Путь в Азию
Письмо от 13 апреля 1967 г

4. Мудрость. Переписка с Джоном By

Введение
Китайский мудрец Джон Бу
Редкая мудрость
Переписка (1961-68)
Чжуан-цзы и Дао
Безмолвный светильник 71
Письмо от 14 марта 1961 г

5. Святость. Переписка с Авраамом Гешелем

Введение
Авраам Гешель и святость
Бог ищет человека
Трудный выбор
Доверие
Письмо от 17 декабря, 1960 г

6. Дзэн. Переписка с Судзуки

Д.Т.Судзуки: человек дзэн
Переписка (1959-1966 гт.)
Встреча 99
Письмо от 12 марта 1959 г

7. Открытость. Переписка с Хинсоном

Открытый католик
Открытый протестант
Переписка (1960-1967 гт.)
Бог мира
Письмо от 4 декабря 1964 г

8. Сострадание. Переписка с Нхат Ханхом

Учитель
Друг
Эпилог в письмах
Письмо от 29 июня 1966 г

9. Мужество. Переписка с Джун Янгблат

Утешение
Переписка (1967-1968 гг.)
Мужество
Поддержка
Любовь
Письмо от 20 января 1968 г

10. Единство. Переписка с Доной Луизой Кумарасвами

Ананда К. Кумарасвами (1877-1947 гг.)
Переписка
Бывают времена
Письмо от 12 февраля 1961 г

Эпилог. Скромная весть надежды

Переписка Бориса Пастернака с Томасом Мертоном

Американский траппистский монах Томас Мертон был одним из самых значительных духовных писателей XX века. Одну из его книг — «The Seven Storey Mountain» («Семиярусная гора») относят к современной духовной классике и даже сравнивают с «Исповедью» св. Августина. К настоящему времени книги Мертона переведены более чем на 20 языков народов Востока и Запада. Однако русскому читателю имя «болтливого трапписта» практически неизвестно. Правда, недавно эмигрировавший из СССР бывший политзаключенный, литературовед Евгений Вагин сообщил автору этих строк, что ему довелось читать самиздатский перевод одной из книг Мертона ... в лагере. Этот факт, пожалуй, довольно симптоматичен и показывает, что творчество американского трапписта вызывает интерес в духовно пробуждающейся России.

Надо сказать, что популярность Мертона в разных странах, особенно в Америке, не является данью какой-то быстропреходящей моде, а вполне закономерна, ибо монастыркие стены не сделали его далеким от жизни анахоретом, а скорее наоборот, помогли ему лучше понять и полюбить всех людей. Мертон всегда живо откликался на важнейшие события современной политической и литературной жизни. Он проявил себя активным борцом за мир и за гражданские права. Его голос был слышен как в Америке, так и далеко за ее пределами. Кое-кто даже говорил, что «траппист занялся не своим делом». В одном из писем Мертон четко изложил свою социальную позицию и как бы ответил всем тем, кто обвинял его во «вмешательстве в дела мирские»: «Я против войны, насилия, насильственной революции, — за мирное устранение разногласий, за ненасильственные, но, тем не менее, радикальные изменения. Изменения необходимы, но насилие не может реально что-нибудь изменить. Самое большее, что оно может сделать: передать власть одних бычьеголовых другим. Я говорю обо всем этом совсем не потому, что больше интересуюсь политикой, чем Евангелием. Это вовсе не так. Но сегодня, больше чем когда- либо, преданность Евангелию подразумевает причастность к политике, так как Вы не можете быть «за Христа» и в то же время проявлять бездушное равнодушие к нуждам миллионов человеческих существ или даже содействовать их уничтожению».

Мертон необычайно чутко реагировал на любую несправедливость, в особенности его возмущали попытки подавления человеческого духа и свободомыслия. В 1958 г., в разгар антипастернаковской кампании в СССР, Томас Мертон выступил в защиту травимого советскими властями поэта: он написал открытое письмо тогдашнему председателю Союза советских писателей Алексею Суркову. В этом письме, в частности, говорилось: «Неужели Вы, коммунисты, неспособны видеть, как великая книга («Доктор Живаго». — В. П.) прославила Россию? Можете ли Вы понять, что эта книга побуждает весь мир любить, восхищаться и почитать русский народ, который с небывалым героизмом несет тяжелую ношу, возложенную на него историей. Если Вы наказываете Пастернака, то делаете это лишь потому, что не любите ни Россию, ни человечество, а преследуете исключительно интересы политического меньшинства.

...Я пишу Вам как друг, а не как ненавидящий Вас враг. К русскому народу я чувствую величайшую, искреннейшую любовь и безграничное восхищение. К теперешним же руководителям России не испытываю ни ненависти, ни страха, а одну только печаль».