Арелатские проповедники V-VІ вв

Настоящий сборник исследований и переводов посвящен знаменитым галльским святым, епископам и проповедникам V-VІ вв. — Гонорату, Иларию и Кесарию Арелатским. Это были не только блестящие проповедники христианского вероучения, но и ревностные подвижники и мудрые пастыри галльской церкви в трудный период ее становления. Один из них, св. Гонорат, был основателем знаменитого центра галльского монашества — Леринского монастыря, а два других — св. Иларий и Кесарий — были воспитанниками этого монастыря. Их жизнь была и остается образцом для многих христиан, а богословско-литературная деятельность — предметом пристального внимания ученых.

 

Первая часть сборника посвящена св. Гонорату и Иларию Арелатским. В первой главе первой части мы помещаем исследование дореволюционного русского патролога В. Певницкого «Арелатские проповедники V-VІ вв.», опубликованное в 1870 году в Трудах Киевской Духовной Академии. Во второй главе первой части впервые публикуется перевод на русский язык Слова святого Илария о жизни святого Гонората, епископа Арелатского, а в третьей главе — перевод Жития святого Илария, епископа Арелатского, написанного епископом Гоноратом Массилийским.

 

Вторая часть сборника посвящена свт. Кесарию Арелатскому. В первой главе второй части мы помещаем еще одно исследование В. Певницкого «Арелатские проповедники Ѵ-ѴІ вв. Кесарий Арелатский», опубликованное в том же году в Трудах Киевской Духовной Академии. Во второй главе публикуется реферат современного английского исследования У Е. Клингширна «Кесарий Арелатский. Создание христианского общества в позднеантичной Галлии» (ЖЕ. Klingshim. Caesarius of Arles. The Making of a Christian Community in Late Antique Gaul. Cambridge, 1994), в котором излагаются более точные и современные сведения о жизни и трудах свт. Кесария Арелатского. В третьей главе мы помещаем перевод заключительной главы замечательного исследования современного американского патролога Р. X. Уивер «Божественная благодать и человеческое действие: Исследование полупелагианских споров» (R. Н. Weaver. Divine Grace and Human Agency. A Study of the SemiPelagian Controversy. Macon, Georgia, 1998). Эта глава посвящена свт. Кесарию Арелатскому и его роли в окончании так называемых «полупелагианских споров», а также II Оранжскому собору 529 года. В четвертой главе мы публикуем перевод энциклопедической статьи Г. Барди «Святой Кесарий» (G. Bardy. Cesaire (Saint) // Dictionnaire de spiritualite. Paris, 1953. T. 2. Col. 420-429), в которой особое внимание уделяется богословско литературным трудам Кесария Арелатского и его духовно-нравственному учению. В пятой главе впервые публикуется перевод на русский язык избранных Слов (Sermones) свт. Кесария Арелатского. 

 

Cб. исслед. и пер. / [ред.: А. Р. Фокин]. —  М.: Центр библейск.-патрол. исслед.:

Империум Пресс, 2004. — 392 с.

ISBN 5-9622-0019-5

 

Часть I

Часть II

 

Другой представитель южно-галльского проповедничества, который заслуживает внимания историка литературы, а именно Кесарий Арелатский, почти столетием позже Илария занимал кафедру Арелатского епископа. Он, так же как и Иларий, воспитанник Леринского монастыря и в своей деятельности часто следует правилам своего предшественника, но между ними есть различие, какое всегда бывает между двумя сильными индивидуальными типами, принадлежащими к одному роду. Иларий был строгий аскет, но в то же время и блистательный ритор. Ему знакома была светская наука современной ему школы, и в ней, в знании и владении ее средствами, он не уступал самым знаменитым писателям своего времени. Кесарий же только аскет и хотя проповедник ревностный, но не ритор. Он не только не знал, но и не хотел знать светской учености, и в этом отношении представлял собой новое и не совсем обычное явление в ряду епископов Галлии. Он всецело был предан благочестию и во имя этого благочестия ценил, усваивал и старался распространять между другими одну Божественную науку и одно знание благочестия, отрицая телесное обучение и науку светскую, возделываемую тогдашними школами. История с особенным ударением предъявляет вниманию читателей этот факт как свидетельство начинавшейся перемены направления в представительных лицах южно-галльского общества.

 

В V веке на верху христианского общества, на видных епископских кафедрах Галлии появляются лица, благосклонно относившиеся к светским музам. Они проходили курс школы, в которой живо помнили предания языческой риторики и диалектики и с уважением читали произведения языческих писателей. И в их литературной деятельности, в их интимной переписке иногда невольно проявляется нажитое знакомство с преданиями и выражениями классической литературы. Аполлинарий Сидоний, епископ Овернский или Клермонский, Авит, епископ Вьеннский, Пациент Лионский, Эннодий Павийский и на кафедре не расстаются со светской поэзией, покровительствуют ей и сами находят возможным посвящать ей свои досуги. В письмах их, особенно Сидония и Эннодия, скорее встретится упоминание о Перептокеме, Оресте и Пиладе, Юноне и Фетиде, Цицероне, Демосфене и Сципионе, чем о каком-либо христианском имени.

 

Посвящая себя епископскому служению, они обыкновенно выражали желание отречься от светской науки и поэзии и хотели забыть ее предания, но эти предания слишком глубоко входили в их душу, и ученые епископы невольно возвращались к ним и после отречения от них и свое слово украшали ссылкой на Вергилия или на какое-либо мифологическое представление. Рядом с учеными епископами стояли ученые священники, которые своим авторитетом поддерживали уважение к классической науке: между ними высоко стояли особенно Клавдиан Мамерт, вьеннский священник, и Констанций, священник лионский, из которых первый был славным преподавателем философии, а другой — риторики. Самые строгие люди, выходившие из Леринского монастыря, Фавст Регийский, Евхерий Лионский и Иларий Арелатский, не чуждались светской образованности и ее сокровищ. Иларий не стеснялся в церковном слове1 приводить в сравнение с предметом христианского благочестия мифологическое представление о напитке Цирцеи, тем более в обыденном разговоре он мог не отвергать знаний, доставляемых классической ученостью. В ряду тех представителей Церкви, которые отличались светской ученостью, мы видим большей частью людей знатного происхождения. В высшем классе галльского общества очень чтилось классическое и риторическое образование, и юноша порядочного семейства считал для себя делом чести ознакомиться с современной наукой, служившей отражением науки древней. Для удовлетворения этой потребности в значительных городах Галлии существовали муниципальные школы, и рядом с этими муниципальными школами нередко появлялись школы частные, основываемые каким-либо славным ритором, приобретшим известность. И эти школы усердно посещались людьми, принадлежавшими к видным фамилиям Галлии. 

 

В VI веке муниципальные школы начинают приходить в упадок и исчезать. Города, завоевываемые варварами, беднеют от разорений при варварских нашествиях, и вместе с этим теряют ревность к поддержанию своих школ, которыми некогда гордились. Вместо школ светских, городских выступают школы епископские и монастырские. Но по самому характеру лиц, участвовавших в их устроении и по тем задачам, которые стояли у них на виду, эти школы не могли ставить своей обязанностью заботу о поддержании прежней светской классической учености. Правда, и в последней половине VI века, по влиянию старых преданий, один галльский епископ Дезидерий молодым людям, будущим членам своего клира, сообщал сведения по классической литературе и объяснял им древних поэтов и ораторов. Но это было уже необычным явлением и возбуждало против себя недоумения. Папа Григорий Великий, когда узнал об этом, увидел в поступке Дезидерия большой соблазн и написал ему специальное письмо2, в котором выражал свое смущение и братский упрек епископу, как тот со спокойной совестью одними и теми же устами может славить Христа и произносить имена Юпитера и других языческих богов.