Десницкий - Книга пророка Исайи

Как в русской литературе есть главный поэт — Пушкин, — так и в Ветхом Завете есть главный пророк — Исайя, живший в VIII в. до н. э. в Иерусалиме. Конечно, Исайя не был первым, из чьих пророчеств была составлена целая книга — как минимум Амос был старше его, а возможно, и не один он.

 

Но, пожалуй, никто из пророков не говорил ярче Исайи, никто не затрагивал столь разных и глубоких тем. И в этом смысле он действительно первый из пророков.

 

Авторская версия перевода, выполненного А. С. Десницким в рамках проекта Института перевода Библии в Заокском под руководством М. П. Кулакова с древнееврейского (Масоретского) текста Библии (Танаха).

Скачать можно по адресу http://thankyou.ru/lib/realism/desnitsky/books/isaja

 

 

Сам Исайя был из числа священников иерусалимского храма — тех самых людей, которые должны были говорить с людьми о Боге. Но не всегда у них это получалось, не всегда этого и хотелось — многим достаточно было совершать привычное богослужение. Именно во время богослужения Исайя услышал призыв Бога — и добровольно вызвался передать людям то, что желал сообщить им Бог.

Что именно? Жители Иерусалима продолжали соблюдать Закон, приносили положенные жертвы, заботились о святилище. Но многие из них предпочли забыть, что Бог ждет от человека не исполнения обрядов, а праведного поведения. Он не принимает молитв человека, который угнетает своего ближнего.

 

А еще Исайя рассказывал своим слушателям притчу о винограднике: Хозяин насадил его на тучном холме, обнес оградой, сделал всё, чтобы получить отборный урожай. Но виноградные лозы принесли ему только дикие, кислые плоды. Что станет он делать с таким виноградником? Конечно, забросит его, чтобы прохожие его опустошили. И этот виноградник — не что иное, как избранный Богом еврейский народ… Какой шок должна была вызывать эта весть среди его слушателей! Пройдут века, и уже Иисус будет рассказывать новую притчу о винограднике потомкам слушателей Исайи, и они точно так же будут удивляться и возмущаться Его словам.

 

Но в книге Исайи мы находим не только грозные предупреждения. Вот он встречается с царем Ахазом, который боится нашествия врагов — Северное (Израильское) царство вступило в союз с Сирией и готовится напасть на Иудею. Но пророк говорит царю: «не бойся». И тут же произносит слова, которые вызывают споры богословов вот уже две тысячи лет: «Сам Господь даст вам такое знамение: Дева понесет во чреве и сына родит, нарекут ему имя Эммануил… Прежде, чем научится мальчик отвергать дурное и выбирать доброе, придет в запустение страна, двух царей которой ты страшишься».

 

Что имел в виду пророк? Возможно, указывал на стоящую поодаль молодую женщину или на жену царя, и имел в виду, что не успеет подрасти ее сын, которого она должна была родить, как союз двух царей распадется. Но, с другой стороны, имя Эммануил означает не что иное, как «с нами Бог»… Еще до Рождества Христова евреи стали верить, что здесь имеется в виду некое чудесное рождение особенного младенца — ведь политические события времен царя Ахаза уже ничего не значили для них.

 

Когда у Девы Марии в Вифлееме родился Младенец, она — а следом за ней и евангелист Матфей, и все христиане — увидела в Нем исполнение пророчества Исайи. Казалось бы, детали не совпадают — младенца назвали не Эммануил, а Иисус (это имя означает «Господь спасает»). Но здесь при несовпадении имен совпадают их смыслы: Господь приходит к Своему народу и спасает его.

 

Пророчество всегда неоднозначно, ведь это не метеорологический прогноз и не расписание движения поездов, которые очевидным образом сбываются или не сбываются в конкретный отрезок времени. Пророчество причудливым образом соединяет вместе различные пласты исторического бытия и говорит одновременно о временном и о вечном.

 

С давних пор идет спор: а всю ли книгу Исайи написал иерусалимский священник VIII века? Он жил более, чем за сто лет до того, как Иерусалим был разрушен и значительная часть его населения была уведена в вавилонский плен. И тем не менее, вторая часть его книги, начиная с сороковой главы, сообщает радостную весть: вавилонское пленение скоро закончится, евреи вернутся домой, Иерусалим будет заново отстроен!

Конечно, пророк мог предвидеть всё это заранее. Но имело ли смысл говорить об этих вещах людям, которые даже не доживут до падения Иерусалима?

 

Именно поэтому мы можем считать, что на самом деле эти слова произносил другой пророк, наследник Исайи Иерусалимского, который добавил свои слова к пророчествам великого предшественника — произносил их уже во времена Вавилонского плена, когда это пророчество было действительно актуально. Дело в том, что в древности иначе относились к вопросам авторского права. Людям того времени было не так важно знать, кто впервые произнес те или иные слова, гораздо важнее было понять, какую духовную традицию эти слова продолжают.

 

О чем же говорит это пророчество? Прежде всего — о возвращении иудеев домой, но эта тема сменяется удивительными словами об Отроке Господнем, который претерпел множество мучений за других людей. О ком идет речь? Как связано это с возрождением Иерусалима? Одни видят здесь указание на израильский народ, который должен открыть Бога язычникам, а другие — о великом Царе, Помазаннике Божьем, который установит на земле Его волю. Но славе Мессии будет предшествовать страдание за грехи других людей… Стоит ли удивляться, что через пять с лишним веков эти слова сочли пророчеством о судьбе Иисуса из Назарета?