Лютер - Избранные произведения

К 500-летию Реформации

---

Влияние, оказанное Мартином Лютером на Западный христианский мир, да и на все Западное общество, значительно превосходит влияние любого другого религиозного лидера, жившего со времен апостолов Христа. Лютеровский «Краткий катехизис» прочитало больше людей, чем любую другую книгу, за исключением, разве что, Библии, древних христианских исповеданий веры и, может быть, «Маленькой красной книги» Мао Цзе-дуна. Лютеровские фундаментальные труды, общая толщина которых достигает трех метров, частично были переведены на французский, немецкий, английский, корейский, японский, скандинавские и многие другие языки.

Санкт-Петербург, «АНДРЕЕВ И СОГЛАСИЕ» 1994

ISBN 5-86939-004-4

 

Как ни странным может показаться, но до самого последнего времени для русского массового читателя единственным общедоступным источником сведений о Реформации XVI—XVII веков были несколько страниц, которые отводились этому великому религиозно-социальному явлению и соответствующей исторической эпохе в каждом из элементарных учебников по «Истории Нового времени».

 

Менее популярную, более подробную, но зато много менее объективную информацию можно было до Октябрьской революции черпать из курсов «Обличительного богословия»,[1] с помощью которых студенты духовных учебных заведений знакомились с вероучением и историей неправославных христианских вероисповеданий, которые у нас в России принято называть «западными», хотя их приверженцев можно во множестве встретить в любом регионе земного шара. Достаточно взять в руки один из этих, ставших теперь библиографической редкостью учебников \ чтобы убедиться в их полемической направленности: для читателя скоро становится очевидным, что авторы их преследовали цель не столько преподать читателям фактические сведения, сколько убедить их в заведомой ошибочности и ложности всего, что в какой-либо степени отличает изучаемые церковные организации и их вероучения от Православия. При этом все, что в вероучении, устройстве и обрядах является для всех христиан общепринятым и неоспоримым, в этих литературных трудах практически обходилось молчанием.

 

Такая «презумпция виновности» лишала подобные учебные пособия даже намека на объективность, тем более, что полемический задор, нередко сопряженный с недостаточной осведомленностью, часто оказывался причиной исторических и богословских неточностей и прямых извращений, которыми они изобилуют.

Однако попытки контактов и ознакомления с инославием, в частности с Евангелическо-Лютеранской Церковью и ее богословием, имели место в Православии неоднократно и не только на школьном уровне. Так, уже в XVI столетии (1575—1580), т. е. вскоре после зарождения реформаторского движения, состоялся обмен посланиями между Константинопольским патриархом Иеремией II и евангелическо-лютеранскими богословами Тюбингенского университета, имевшими тесные отношения с руководством формировавшихся тогда лютеранских общин, университетских кафедр, позднее — су-перинтендентств и епископий. Не имея сколько-нибудь отчетливого представления об идеалах и целях Реформации, патриарх Иеремия был, однако, уверен в ее антипапской направленности, что и возбуждало у Константинопольских иерархов и у самого Патриарха надежду на возможность найти во вновь возникшем движении союзника в деле преодоления церковного раскола. Однако содержание писем лютеранской стороны произвели на Иеремию отрицательное впечатление: убедившись в том, что расхождения с лютеранами не ограничивались, как в отношениях с Римом, в основном канонической сферой, а затрагивали также и ряд догматических проблем, он прекратил переписку.

Другой сферой контактов уже на дипломатически бытовой почве явились московские дискуссии православных и лютеранских богословов середины XVII столетия в связи с вопросом о возможности перехода в Православие датского наследника престола Вальдемара, сына короля Христиана IV. Датский принц сватался за дочь царя Михаила Федоровича Ирину, причем московская сторона требовала, чтобы жених оставил «лютерову ересь» и подвергся таинству св. Миропомазания, которое в Лютеранской Церкви не практикуется. Длительные контакты и собеседования православных с сопровождавшими принца Вальдемара евангелическими богословами дали, видимо, высокому гостю возможность уяснить себе расхождения не только в исповедании отдельных догматических положений, но и во всем духовном укладе западного аристократа, со свойственным ему религиозным индифферентизмом и жизнедеятельностью московского двора, насквозь пронизанной православной церковностью, в частности, обрядностью, совершенно чуждой западному мироощущению. Сватовство не состоялось.

 

Прошли три столетия, прежде чем богословские контакты православных и лютеран возобновились, на сей раз уже на более высоком духовном уровне. В пятидесятых годах нашего столетия начались продолжающиеся и в настоящее время богословские диалоги Русской Православной Церкви с Евангелической Церковью Германии (с 1959 г.), а позднее —с 1970 г.— с Евангелическо-Лютеранской Церковью Финляндии и с Союзом Евангелических Церквей Германской Демократической Республики (1974—1990). Общее число встреч достигло к концу 1993 г. двадцати восьми. Одновременно протекали встречи лютеран с богословами Константинопольского и Румынского православных патриархов. Позднее начался даже диалог, имеющий своего рода генеральный характер, где представители Всемирного лютеранского союза вступили в диалог с богословами из разных Православных церквей.

 

В ходе собеседований накопился грандиозный богословский материал, имеющий непреходящее общецерковное значение в особенности в деле выявления элементов вероучения как общих для сторон, участников диалога, так и являющихся пунктами расхождения. Однако это богословское богатство лежит до сих пор втуне на полках академических библиотек, а большая часть, еще даже не напечатанная типографским способом, — в архивах Отдела внешних Церковных сношений Московского Патриархата.

В ходе собеседований выявилось отмеченное выше отсутствие у православной стороны сколько-нибудь достаточной осведомленности в лютеранском богословии, что неудивительно, ибо творения Мартина Лютера и других теоретиков Реформации не только не издавались в России, но за три столетия никто не удосужился даже перевести их на русский язык, что при бедственной для русских богословов скудости их языковедческих ресурсов совершенно исключало знакомство большинства из них с объектами их полемики!

 

Предлагаемые читателю в настоящем издании труды основоположника Реформации, в частности и в особенности немецкой, могут считаться для него типичными и дающими достаточно ясное представление как о личности реформатора, так и о его богословских и даже политических взглядах, интересах и, симпатиях. В них М. Лютер предстает перед читателем как человек, сочетающий глубочайшую религиозность христианина с эрудицией богослова и патриотизмом немецкого крестьянина. Преданность Богу являлась стержнем его мышления и деятельности. Подобно тому, как для однолюба не существует других, кроме объекта его единственной любви, так для Мартина Лютера оказывалось невозможным делить свою любовь и верность между Богом и множеством святых, даже к Богу самых близких. Отсюда характерная черта всякого протестантизма — отказ от молитвенного обращения к святым. Цельность натуры Лютера не позволяла ему также рассеивать молитвенное внимание на внешние объекты: статуи, иконы, мощи или другие реликвии. Вся его душа устремлялась только к Богу как единому и единственному центру духовного притяжения. Та же тенденция к цельности и непосредственности религиозных переживаний легла в основу его антииерархической настроенности, переросшей с течением времени в обостренный антипапизм.

---