Томпсон - Бегство из пламени огня

Многие адвентисты седьмого дня высоко ценят ту роль, которую Елена Уайт сыграла в становлении Адвентистской церкви. Безусловно, есть и такие, кто говорит об этой роли с сожалением. В адвентистской среде то и дело поднимаются вопросы, которые послужили основной причиной для написания этой книги: как ее произведения соотносятся с Библией? И каким образом Церковь и ее члены должны понимать ее «авторитет»?

В узкоспециальном смысле этого слова адвентизм начал свое существование как «секта». То есть он был явлением контркультуры, как и новозаветная Церковь в свое время тоже была явлением контркультуры. В первом веке нашей эры христиане противопоставляли себя доминирующей греко-римской культуре, призывая людей поднять отношения с Богом на более высокий уровень. Проще говоря, они плыли против течения. Так и адвентисты седьмого дня возникли в то время, когда большинство христиан весьма оптимистично смотрели в будущее, полагая, что этот мир становится все лучше и лучше и что он стоит на пороге нового золотого века, мира и процветания. Адвентисты пошли вразрез с этим опрометчивым оптимизмом, проповедуя неприятную истину о том, что мир стоит на краю гибели, что он должен быть сначала очищен и только потом обновлен. Адвентисты и сейчас придерживаются той же самой истины о будущем этого мира. Однако тех, кто принадлежит к «контркультурному» движению,  подстерегает одна опасность — опасность оказаться в изоляции. В нашем горячем стремлении к святости мы можем настолько отдалиться от этого мира, что в конце концов станем жить сами для себя. И тогда ничто не помешает нам стать сварливыми критиканами, совсем не похожими на нашего Господа. Другими словами, мы будем принадлежать этому миру, хоть и жить при этом будем вдали от него. Не такую роль предусмотрел для нас Иисус.

 

Алден Томпсон - Бегство из пламени огня. О том, как Елена Уайт избавилась от страха и помогла мне сделать то же самое

 

Приложение

 

Будучи преподавателем в адвентистском колледже, я прежде всего стремлюсь понять, как нам быть с широким спектром людей — от тех, кто очень хочет задавать вопросы (либералов), до тех, кто очень хочет твердо держаться четких и ясных ответов (консерваторов). Говоря иначе, я мечтаю о церкви, где разум гармонично сочетается с верой. Что правда, то правда: одни предпочитают думать, а другим легче просто верить.

Многие наши современники из числа самых непримиримых критиков Библии выросли в фундаменталистских семьях, где им не дозволялось задавать вопросы или заявлять во всеуслышание о своих открытиях в Библии. То же самое происходит в адвентизме, разве что в еще более тяжелой форме — по той простой причине, что Елена Уайт писала много и о многом. По словам самой Елены Уайт, которые вполне здесь уместны: «Властные слова и поступки разжигают самые низменные страсти человеческого сердца». У фундаменталистского влияния на адвентизм был еще один скрытый, но важный фактор. Когда «классические постулаты» Елены Уайт стали приобретать широкую известность в Церкви в 60-х и 70-х годах 20-го века, новое поколение адвентистов усвоило, что мы не фундаменталисты. Эта мысль отчетливо прослеживается в статьях, посвященных фундаментализму, во всех трех изданиях официальной Энциклопедии адвентистов седьмого дня (1966, 1976, 1996). Тогда как прежнее поколение адвентистов было наставлено в том, что мы — фундаменталисты. В результате между поколениями начались определенные трения. Хотя эти трения вполне можно было устранить с помощью внимательного прочтения трудов Елены Уайт.

Мои студенты до сих пор испытывают на себе последствия этого «великого фундаменталистского размежевания». У них создается впечатление, что человек должен выбирать между знанием и верой, между верой и наукой. И проблема эта присуща не одним только адвентистам. Не так давно я услышал от одного известного американского евангелического библеиста, что он знает только две крупные североамериканские семинарии, где соблюдается надлежащий баланс между разумом и верой, не препятствующий ни искренней исследовательской пытливости, ни искренней вере. Все остальные духовные учебные заведения, на его взгляд, склоняются либо в сторону научного исследования в ущерб вере, либо наоборот. Со времен фундаменталистского кризиса в нашей среде как бы принято подразумевать, что «либералы» думают, а «консерваторы» верят. Мне было бы совсем не по себе, если бы меня поставили перед подобным выбором, и подозреваю — Елене Уайт тоже.