Отношения между Платоном и Аристотелем, которые мы исследуем здесь с точки зрения учения о бытии, гораздо сложнее, чем это казалось изначально. Все было бы просто, если бы платонизм был тем наивным реализмом, каким рисует его сам Платон под видом «Друзей Форм» в «Софисте», и если бы Аристотель был просто его противником, то есть другом Земли. Тогда противостояние свелось бы к противопоставлению философии «сущностей» и философии «субстанций», причем центром тяжести аристотелевской философии субстанций была бы теория чувственной и подвижной субстанции.
