Новинки

Понадобилось более 100 лет, чтобы исследование священника Павла Флоренского об архимандрите Серапионе Машкине, а также и сам текст главного сочинения архимандрита Серапиона «Система философии» были опубликованы и стали достоянием историков русской философии.

 

К удивлению автора и издателя, книга сразу же привлекла внимание как экспертов, так и широкой общественности и в течение нескольких недель стала бестселлером в нашей стране. По стечению обстоятельств Томаш Седлачек в то время был еще и членом Национального экономического совета при правительстве Чешской Республики, который разительно отличается своими взглядами на долгосрочные цели от сварливого и вздорного политического окружения, ничего обычно не загадывающего дальше даты следующих выборов.

 

Труды Николая Сомина призваны пробудить интерес современного читателя к русской мысли прошлого. Мысли, базирующейся на христианском мировоззрении и помогающей понять духовную сущность хозяйственной деятельности в целом, и хозяйственной жизни России в особенности. Круг представителей русской христианской мысли, попавших в поле зрения Николая Владимировича, весьма широк: Николай Данилевский, Федор Достоевский, Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Семен Франк, Сергей Булгаков, Иван Ильин, Лев Тихомиров и т.д.

 

Я приветствую третье издание этой захватывающей книги, осуществлённое Национальным географическим обществом. Появление книги «Тысяча и одно изобретение» стало результатом усилий Фонда науки, технологии и цивилизации, направленных на популяризацию культурных основ науки, формирование взаимного уважения и взаимопонимания между представителями разных культур, постижение прошлого для совместного строительства лучшего будущего.

 

Хотя эта небольшая книга (названная «беседами», а не проповедями, ведь её автору не дана власть проповедовать; «назидательными беседами», а не  беседами для назидания, ведь ведущий эти беседы ни в коей мере не претендует на то, чтобы быть учителем) желает лишь быть тем, что она есть, то есть, чем-то совсем не обязательным, и  жаждет, втайне явившись на свет, лишь оставаться сокрытой, всё же прощался я с ней не без почти что сказочной надежды.

 

С самого начала было ясно, что это война, которая никогда не произойдет. После горячей войны (кровопролитный вооруженный конфликт), после холодной войны (равновесие страха) настало время мертвой войны — размороженной холодной войны, которая не оставила нам выбора, кроме как схватиться с трупом войны, сделала  неизбежным контакт с этим разлагающимся мертвецом, которого уже никому в Заливе не воскресить. То, что там делят Америка, Саддам Хусейн и страны Персидского залива, это и есть труп войны.